14 августа Православная Церковь чтит память святых мучеников Маккавеев. Что мы знаем о них?
1. Маккавеи – ветхозаветные мученики
Семь святых мучеников Маккавеев: Авим, Антонин, Гурий, Елеазар, Евсевон, Адим и Маркелл, а также их мать Соломония и учитель Елеазар пострадали в 166 году до н. э. от сирийского царя Антиоха Эпифана. Антиох Эпифан, проводя политику эллинизации населения, ввёл в Иерусалиме и всей Иудее греческие языческие обычаи. Он осквернил Иерусалимский храм, поставив в него статую Зевса Олимпийского, к поклонению которому принуждал иудеев.
Девяностолетний старец - законоучитель Елеазар, который за приверженность к Моисееву закону был судим, с твёрдостью пошёл на мучения и скончался в Иерусалиме. Такое же мужество показали ученики святого Елеазара: семь братьев Маккавеев и их мать Соломония. Они, бесстрашно признав себя последователями Бога Истинного, отказались принести жертву языческим богам.
Старший из мальчиков, дававший первым ответ царю от имени всех семи братьев, был предан ужасным истязаниям на глазах у остальных братьев и их матери; остальные пять братьев один за другим претерпели те же мучения. Остался седьмой брат, самый младший. Антиох предложил святой Соломонии склонить его к отречению, чтобы ей остался хоть последний сын, но мужественная мать укрепляла и его в исповедании Истинного Бога. Мальчик так же твёрдо перенёс муки, как и его старшие братья.
После смерти всех детей святая Соломония, стоя над их телами, воздела руки с благодарной молитвой Богу и скончалась.
2. Смерть мучеников Маккавеев принесла земные плоды
Подвиг святых семи братьев Маккавеев воодушевил священника Маттафию и его сыновей, которые подняли восстание против Антиоха Епифана, длившееся с 166 по 160 г. до н. э. и, одержав победу, очистили Иерусалимский храм от идолов.
3. Если нужно будет определить небесных покровителей партизан, ими наверняка окажутся святые братья Маккавеи
Война Маккавеев против захватчиков была партизанской. Началом восстания стало убийство Маттафией еврея, который принес жертву на алтаре, построенном греками. После этого Маттафия с семьей бежал в горы и вскоре объединил и возглавил ранее действовавшие в Иудее и Южной Самарии повстанческие отряды. Священник Маттафия, вставший во главе восставших, мешал деятельности царской администрации, совершал набеги на соседние местности, разрушая алтари, карая отступников от веры предков и евреев, лояльных новой политике.
Вскоре Маттафия умер, и повстанцев возглавил его сын Иуда.
4. Маккавеев было больше, чем семеро
Первоначально это прозвание получил Иуда Маккавей из династии Хасмонеев, возглавивший восстание против ига сирийских греков. Позднее оно стало применяться к остальным сыновьям Маттафии, иудейского священника из рода Иоарива: Иоанну, Симону, Елеазару и Ионафану, – которые тоже принимали активное участие в восстании. Потом распространенное на всех вообще защитников и исповедников веры во время гонений Антиоха Епифана.
5. Иудеи тоже установили празднование в честь этих событий
Важным результатом восстания под руководством Хасмонеев считается создание независимого иудейского государства с центром в Иерусалиме и восстановление храмового богослужения. В честь этого события был установлен восьмидневный праздник под названием Ханука (ивр. «освящение»). Династия Хасмонеев правила Иудеей (сначала под контролем Сирии, затем независимо) почти 120 лет (с 152 по 37 до н. э.).
6. Все эти события описаны в Библии
Если у вас протестантское издание Священного Писания, вы их там не найдете. Мученическая смерть семи братьев Маккавеев и Маккавейское восстание описаны в Маккавейских книгах. Они относятся ко второканоническим, т.е. книгам Ветхого Завета, еврейский текст для которых в первые века нашей эры не был известен, однако они были включены в состав Септуагинты.
Первая книга Маккавейская состоит из 16 глав, где после краткого упоминания о завоеваниях Александра Македонского и распаде его империи, рассказывается о страшном гонении Антиоха Епифана на иудеев, строго соблюдающих свою религию, что в итоге вызывает восстание под рукодствовм священника Маттафии, а затем и его сыновей Иуды, Ионафана и Симона. Повествование заканчивается общим примечанием о заслугах сына и преемника Симона - Иоанна.
Текст Второй книги Маккавейской не является продолжением Первой, а лишь дополнением к ней. Если первая книга Маккавейская представляет собой почти документальное повествование, то вторая книга изобилует драматическими эпизодами, диалогами, описанием чудес, произошедших при изгнании Селевкидов и эллинистов из Иудеи и образовании независимого царства Маккавеев. Мученическая смерть семи братьев, память которых мы празднуем сегодня, описана во Второй книге Маккавейской (6:18 – 7:42).
7. Третья книга Маккавейская – совсем о другом
Третья книга Маккавейская не имеет ничего общего с двумя первыми книгами, так как описываемые в ней события относятся к другому времени и другой местности: речь идет о гонениях на палестинских евреев во времена египетского царя Птоломея IV Филопатора. Состоит она из семи глав.
Четвертая книга Маккавейская относится к апокрифам – произведениям позднеиудейской и раннехристианской литературы, не вошедшим в библейский канон и содержащим грубое искажение исторических фактов и/или нехристианские идеи. Впрочем, ни в одном издании Библии вы эту книгу не найдете.
9. Освящение мака к Маккавеям отношения не имеет
Слово “маккавей” произошло от арамейского «makkaba» - «молот» (как оружие на врагов), также связывается с еврейским «makkevet», имеющим то же значение. С русским “веять мак” это слово просто созвучно, но в народном сознании память мучеников Маккавеев прочно связалось с освящением мака и приготовлением блюд из него.
Однако не будем спешить осуждать наших “полуязыческих” предков. Неизвестно, знали бы люди вообще о существовании святых братьев, если бы не эта традиция. К тому же, хорошо приготовленные блюда с маком – это просто вкусно. Но водителям не стоит забывать, что какое-то время после их употребления тест на опиаты может показать, что вы находитесь в состоянии наркотического опьянения.
10. Между святыми братьями, известным актером и фотографом портала Православие и мир есть нечто общее
От слова «Маккавей» были образованы фамилии Маккавеев, Маковейчук, Маковецкий и прочие подобные.
מכבים или מקבים ; греч. Μακκαβαῖοι , /makav"εï/) - от арамейского «makkaba» - «молот» (на врагов), также связывается с еврейским «makkevet» (с тем же значением) - первоначально прозвание одного Иуды Маккавея из династии Хасмонеев , возглавившего восстание против ига сирийских греков в 166-160 гг. до н. э. Позднее стало применяться к остальным сыновьям Маттафии, иудейского священника из рода Иоарива; потом распространенное на всех вообще защитников и исповедников веры во время гонений Антиоха Епифана .Начало восстания
Военные действия Иуды Маккавея
Израиль при Иуде Маккавее
Во главе сильно увеличившегося отряда стал его третий сын, Иуда, талантливый военачальник. Пытаясь наладить административный порядок в Иудее, Аполлоний, наместник Селевкидов в Самарии, выдвнулся к Иерусалиму для соединения с местным греческим гарнизоном. Рейд оказался неудачным, сам Аполлоний пал в сражении. Неудачей закончилась и попытка подавления восстания, предпринятая генералом Сероном, чей отряд был разбит Иудой в ущелье Бет-Хорон на северо-западе Иудеи. Та же участь постигла, застигнутый врасплох, экспедиционный корпус Птолемея, царского наместника в Келесирии; отряд Лисия, царского наместника западных провинций, разбитый Иудой у Бет-Цура (на юге Иудеи). Неудачи в борьбе с повстанцами побудили Лисия издать декрет, упразднивший запреты, касающиеся отправления иудейских обрядов, в установленный срок сложившим оружие повстанцам была обещана амнистия. Это положение не спасло, в декабре 164 г. до н. э. Иуда захватил почти весь Иерусалим, за исключением городской цитадели.
Лисий, который к этому времени стал регентом при малолетнем царе Антиохе V, в свою очередь осадил повстанцев в Иерусалиме, но не желая тратить время на осаду, в связи с назревшими внутренними проблемами в царстве, заключил перемирие, отменяющее антиудейскую религиозную политику. Лисий казнил ярого поборника эллинизации первосвященника Менелая, и поставил на его место умеренного Алкима . Иуда официального признания не получил и Алкиму первосвященником не признал.
В 162 г. до н. э. на трон Селевкидов взошёл Деметрий I . Для наведения порядка в Иудее, он направил туда войско под началом Бакхида, одного из своих лучших военачальников. Иерусалим был взят, однако политика греков отличалась поиском компромисса с религиозными иудеями. Однако вожди восстания не признавали никаких первосвященников, поставленных гражданской властью. Назначенный наместником над Иудеей, Никанор попытался ликвидировать сохранившиеся очаги восстания. В 161 г. до н. э. произошло решающее сражение близ Бет-Хорона, отряд наместника был разбит, сам он пал в битве. Повстанцы вновь вошли в Иерусалим. Желая легитимности своей власти и независимости Иудеи от Селевкидского царства, Иуда заключил союзный договор с Римом о нейтралитете и военной взаимопомощи. Для очередного наведения порядка в мятежной провинции, в Иудею вошли греческие войска под командованием Бакхида. Восставшие были разбиты, Иуда погиб в сражении (160 г. до н. э.)
Этнархия Ионафана
Приобретения Ионафана
После гибели Иуды, его братья, Ионафан и Симон, собрали остатки повстанцев и продолжили тактику партизанской борьбы, взяв под контроль большую часть провинциальных поселений и сельских районов Иудеи. Тем временем борьба за власть внутри державы Селевкидов позволила Ионафану получить назначение первосвященника от соперника Деметрия I Александра Баласа, который сделал своей резиденцией город Акко, и искал поддержки местного населения для обеспечения безопасности своего тыла при наступлении на Антиохию. Ионафану был пожалован титул «друг царя» (152 г. до н. э.). Пост первосвященника стал одним из важнейших политических должностей в Иудее при Хасмонеях. За военную поддержку Александра Баласа, Ионафан получил от него город Экрон с окрестностями в личное владение (147 г. до н. э.)
После смерти Александра Баласа, регентом при его малолетнем сыне Антиохе VI стал Диадот Трифон, противник сына и наследника царя Деметрия I-го, Деметрия II-го. Деметрий II, подтвердил включение в состав Иудеи районов на юге Самарии, в которых евреи составляли большую часть населения. Царём также была обещана передача Иудее иерусалимской цитадели, однако этот вопрос так и не был решён. Не удовлетворённый греческим присутствием в Иерусалиме, Ионафан в ответ поддержал Трифона, назначившим брата Ионафана, Симона, правителем небольшой прибрежной полосы у Средиземного моря, в порту Яффы был размещён еврейский гарнизон.
Ионафан начал активно укреплять города Иудеи, установил дружеские отношения со Спартой, в Рим была послана делегация для возобновления союза, заключенного Иудой. Обеспокоенный усилением Хасмонеев, Трифон коварно заманил к себе Ионафана с двумя сыновьями и оставив их в заложниках, начал военную кампанию против Иудеи. Однако военные действия Симона, вынудили Трифона покинуть Иудею. Ионафан и сыновья были казнены (143 г. до н. э.).
Правление Симона
Завоевания Симона
В 142 г. до н. э. Деметрий II заинтересованный в поддержке Иудеи, освободил её территорию от выплаты дани, что де-факто означало признание её независимой страной.
Во главе маккавеев после гибели Ионафана, стал Симон, много уже помогавший братьям и раньше. В 141 г. до н. э. он собрал в Иерусалиме т. н. «Великий собор», на котором был провозглашён этнархом, первосвященником и главнокомандующим Иудеи с правом заключения международных договоров от своего имени. Эта власть должна была решением собора переходить по наследству потомкам Симона «до того времени, как явится истинный пророк».
Политика Симона состояла в укреплении находившихся под его властью городов, поощрением торговли и промыслов, с завоеванных территорий изгонялось греческое население, замещаемое еврейскими поселенцами. Была введена антиселевкидовская эра. Симон завоевал гавань Иоппию, захватил стратегически важный Газер, вытеснил из иерусалимской цитадели (Акра) сирийский гарнизон.
На престоле Селевкидского царства Деметрия II-го сменил Антиох VII Сидет. Царь подтвердил статус Симона в качестве вождя Иудеи, признал за Иудеей захваченные территории и право на чеканку собственной монеты. Однако позже Антиох потребовал от Симона вернуть Селевкидской державе отторгнутые у неё территории (включая иерусалимскую цитадель) или стать вассалом. Договориться не удалось. Наместник Антиоха в Прибрежной полосе получил приказ занять Иудею, однако его войско было отброшено, еврейскими силами в двадцать тысяч воинов, которыми руководили сыновья Симона.
В 136 г. до н. э. Симон был умерщвлен во время пиршества своим властолюбивым зятем Птолемеем, наместником иерихонским, который стремился при поддержке Антиоха VII стать этнархом Иудеи. Он также убил жену Симона и двух его сыновей.
Правление Иоанна Гиркана I
Замысел Птолемея против третьего сына, Иоанна Гиркана I , не удался и последний принял первосвященнический сан. Войска Антиоха осадили Иоанна в Иерусалиме и принудили его заключить мир на условии сдачи всего оружия и снесения стен Иерусалима, но с оставлением за евреями свободы вероисповедания. Когда Антиох погиб в Парфии, Иоанн тотчас начал забирать сирийские города, подчинил себе самаритян и идумеян и насильственно принудил их принять обрезание и другие иудейские обряды. С этого времени в Хасмонейском государстве приобретает влияние родовая знать идумеян (из которой был будущий Ирод Великий). Был разрушен Храм самаритян на горе Гаризим. Иудейскую армию пополнили наёмники. Гиркан поддерживал союз с римлянами, внутри опирался на фарисеев; но когда последние стали требовать от него сложения первосвященнического сана, он стал притеснять их, что вызвало против него и семьи его сильное ожесточение. Умер в 107 г. до н. э.
Цари маккавеев
Максимальная территория маккавейского государства
Старший сын Иоанна Гиркана I, Аристовул I Филеллин, первый из маккавеев надел царскую диадему, но процарствовал лишь год; в это короткое время он успел заточить троих братьев, уморить голодом мать и обратить в иудейство большую часть жителей Итуреи.
Символические трактовки имени «Маккавей» в иудаизме
В еврейских источниках Макаби (Маккавей) - прозвище исключительно Иегуды , в то время как его род называется Хашмонаим (Хасмонеи).
Согласно традиционному религиозному иудейскому толкованию, «מכבי» («Макаби») - аббревиатура из первых букв стиха на иврите из Библии:
מִ י-כָ מֹכָה בָּ אֵלִם יְ הוָה
«М и К амоха Б а-элим, Й ехова» - Кто как Ты, Господи, между богами? (вар.: Кто подобен Тебе, Всевышний!) (Исход 15:11)
Раввин Моше Шрейбер пишет, что прозвище является акронимом имени отца Иуды - Маттитьягу Коэн Бен Йоханан. Некоторые учёные считают, что это имя - сокращение еврейского словосочетания маккаб-ягу (от накаб , «отметить, обозначить»), и несет смысл «обозначенный Иеговой». Как в «Иудейской», так и в «Новой католической» энциклопедиях отмечается, что ни одна из выдвинутых версий не является полностью удовлетворительной.
Маккавеи в русских народных обычаях
Маккавеи, в христианской традиции, стали символом несгибаемости и стремления соблюсти максимальную строгость в соблюдении заповедей . В Православной церкви день памяти Семи святых мучеников Маккавейских , 1 (14) августа, обычно совпадает с началом Успенского поста , и в народе называется Медовый Спас или «Мокрый Маккавей».
В русской крестьянской культуре имя «Маккавей» по созвучию связывается с маком , который к этому времени созревает. В кушаньях, подаваемых к праздничному столу, обязательно присутствовал мак, а также мёд.
В местностях, где ещё сохранились обычаи предков, в этот день пекут маканцы, мачники - постные пироги, рулеты, булочки, пряники с маком и мёдом. Начиналась же трапеза блинами с маком. В специальной посуде для растирания мака приготавливали маковое молочко - маково-мёдовую массу, в которую обмакивали блины. Эта посуда в России называлась макальником, на Украине - макитрой, в Белоруссии - макатером.
В день Макавея молодёжь водила хороводы с песней «Ой, на горе мак», с шутливыми хороводными заигрышами.
От слова «Маккавей» были также образованы фамилии Маковецкий и Маккавеев.
В искусстве и литературе
Восстание Маккавеев оказало большое влияние на западную культуру .
В литературе
Героическая борьба Маккавеев вдохновила многих писателей на создание литературных произведений. Среди первых сочинений такого рода - лирическая трагедия Антуана Удара де Ла Мот «Маккавеи» (1722). Особую популярность история Хасмонеев приобрела среди писателей XIX века.
- В 1816 г. вышел в свет на иврите эпос И. Б. Шлезингера «Ха-Хашмонаим» («Хасмонеи»).
- В 1820 г. в Вене была опубликована историческая драма Захарии Вернера «Мать Маккавеев».
- В 1822 г. в Париже - трагедия Александра Гиро «Маккавеи».
- В 1854 г. появилась драма Отто Людвига «Маккавеи».
- В 1856 г. - драма Й. Михаэля «Хасмонеи».
- В своей драме «Хасмонеи» (1859) Леопольд Штерн дал традиционную еврейскую интерпретацию событий.
- История Хасмонеев лежит в основе исторического романа А. М. Вайза «Первые Маккавеи» (1860; на английском языке) и стихотворного цикла Зелигмана Хеллера «Последние Хасмонеи» (1865; на немецком языке).
- В 1921 г. Иосеф Давид (Пенкер) опубликовал написанную на индийском языке маратхи драму «Маккавеи».
- Восстание Хасмонеев послужило темой романа Антонио Кастро (1930) и драмы Изака Голлера (1931).
Примечания
Ссылки
- Хасмонеи - статья из Электронной еврейской энциклопедии
Wikimedia Foundation . 2010 .
Елеазар Аваран †
Симон Фасси
Иоанн Гаддис †
Начало восстания
Военные действия Иуды Маккавея
Израиль при Иуде Маккавее
Во главе сильно увеличившегося отряда стал его третий сын, Иуда, талантливый военачальник. Пытаясь наладить административный порядок в Иудее, Аполлоний, наместник Селевкидов в Самарии, выдвинулся к Иерусалиму для соединения с местным греческим гарнизоном. Рейд оказался неудачным, сам Аполлоний пал в сражении. Неудачей закончилась и попытка подавления восстания, предпринятая генералом Сероном, чей отряд был разбит Иудой в ущелье Бет-Хорон на северо-западе Иудеи. Та же участь постигла застигнутый врасплох экспедиционный корпус Птолемея, царского наместника в Келесирии; отряд Лисия, царского наместника западных провинций, разбитый Иудой у Бет-Цура (на юге Иудеи). Неудачи в борьбе с повстанцами побудили Лисия издать декрет, упразднивший запреты, касающиеся отправления иудейских обрядов, в установленный срок сложившим оружие повстанцам была обещана амнистия. Это положение не спасло, в декабре 164 г. до н. э. Иуда захватил почти весь Иерусалим, за исключением городской цитадели.
Лисий, который к этому времени стал регентом при малолетнем царе Антиохе V, в свою очередь осадил повстанцев в Иерусалиме, но, не желая тратить время на осаду в связи с назревшими внутренними проблемами в царстве, заключил перемирие, отменяющее антииудейскую религиозную политику. Лисий казнил ярого поборника эллинизации первосвященника Менелая и поставил на его место умеренного Алкима . Иуда официального признания не получил и Алкима первосвященником не признал.
В 162 г. до н. э. на трон Селевкидов взошёл Деметрий I . Для наведения порядка в Иудее он направил туда войско под началом Бакхида, одного из своих лучших военачальников. Иерусалим был взят, однако политика греков отличалась поиском компромисса с религиозными иудеями. Однако вожди восстания не признавали никаких первосвященников, поставленных гражданской властью. Назначенный наместником над Иудеей Никанор попытался ликвидировать сохранившиеся очаги восстания. В 161 г. до н. э. произошло решающее сражение близ Бет-Хорона, отряд наместника был разбит, сам он пал в битве. Повстанцы вновь вошли в Иерусалим. Желая легитимности своей власти и независимости Иудеи от Селевкидского царства, Иуда заключил союзный договор с Римом о нейтралитете и военной взаимопомощи. Для очередного наведения порядка в мятежной провинции в Иудею вошли греческие войска под командованием Бакхида. Восставшие были разбиты, Иуда погиб в сражении (160 г. до н. э.)
Этнархия Ионафана
Приобретения Ионафана
После гибели Иуды его братья Ионафан и Симон собрали остатки повстанцев и продолжили тактику партизанской борьбы, взяв под контроль большую часть провинциальных поселений и сельских районов Иудеи. Тем временем борьба за власть внутри державы Селевкидов позволила Ионафану получить назначение первосвященника от соперника Деметрия I Александра Баласа, который сделал своей резиденцией город Акко и искал поддержки местного населения для обеспечения безопасности своего тыла при наступлении на Антиохию. Ионафану был пожалован титул «друг царя» (152 г. до н. э.). Пост первосвященника стал одним из важнейших политических должностей в Иудее при Хасмонеях. За военную поддержку Александра Баласа Ионафан получил от него город Экрон с окрестностями в личное владение (147 г. до н. э.)
После смерти Александра Баласа регентом при его малолетнем сыне Антиохе VI стал Диадот Трифон, противник Деметрия II-го, сына и наследника царя Деметрия I-го. Деметрий II подтвердил включение в состав Иудеи районов на юге Самарии, в которых евреи составляли большую часть населения. Царём также была обещана передача Иудее иерусалимской цитадели, однако этот вопрос так и не был решён. Неудовлетворённый греческим присутствием в Иерусалиме, Ионафан в ответ поддержал Трифона, назначившим брата Ионафана, Симона, правителем небольшой прибрежной полосы у Средиземного моря; в порту Яффы был размещён еврейский гарнизон.
Ионафан начал активно укреплять города Иудеи, установил дружеские отношения со Спартой, в Рим была послана делегация для возобновления союза, заключенного Иудой. Обеспокоенный усилением Хасмонеев, Трифон коварно заманил к себе Ионафана с двумя сыновьями и, оставив их в заложниках, начал военную кампанию против Иудеи. Однако военные действия Симона вынудили Трифона покинуть Иудею. Ионафан и сыновья были казнены (143 г. до н. э.).
Правление Симона
Завоевания Симона
В 142 г. до н. э. Деметрий II, заинтересованный в поддержке Иудеи, освободил её территорию от выплаты дани, что де-факто означало признание её независимой страной.
Во главе маккавеев после гибели Ионафана стал Симон, много уже помогавший братьям и раньше. В 141 г. до н. э. он собрал в Иерусалиме т. н. «Великий собор», на котором был провозглашён этнархом, первосвященником и главнокомандующим Иудеи с правом заключения международных договоров от своего имени. Эта власть должна была решением собора переходить по наследству потомкам Симона «до того времени, как явится истинный пророк».
Политика Симона состояла в укреплении находившихся под его властью городов, поощрением торговли и промыслов, с завоеванных территорий изгонялось греческое население, замещаемое еврейскими поселенцами. Была введена антиселевкидовская эра. Симон завоевал гавань Иоппию, захватил стратегически важный Газер, вытеснил из иерусалимской цитадели (Акра) сирийский гарнизон.
На престоле Селевкидского царства Деметрия II-го сменил Антиох VII Сидет. Царь подтвердил статус Симона в качестве вождя Иудеи, признал за Иудеей захваченные территории и право на чеканку собственной монеты. Однако позже Антиох потребовал от Симона вернуть Селевкидской державе отторгнутые у неё территории (включая иерусалимскую цитадель) или стать вассалом. Договориться не удалось. Наместник Антиоха в Прибрежной полосе получил приказ занять Иудею, однако его войско было отброшено еврейскими силами в двадцать тысяч воинов, которыми руководили сыновья Симона.
В 136 г. до н. э. Симон был умерщвлен во время пиршества своим властолюбивым зятем Птолемеем, наместником иерихонским, который стремился при поддержке Антиоха VII стать этнархом Иудеи. Он также убил жену Симона и двух его сыновей.
Правление Иоанна Гиркана I
Замысел Птолемея против третьего сына, Иоанна Гиркана I , не удался и последний принял первосвященнический сан. Войска Антиоха осадили Иоанна в Иерусалиме и принудили его заключить мир на условии сдачи всего оружия и снесения стен Иерусалима, но с оставлением за евреями свободы вероисповедания. Когда Антиох погиб в Парфии, Иоанн тотчас начал забирать сирийские города, подчинил себе самаритян и идумеян и насильственно принудил их принять обрезание и другие иудейские обряды. С этого времени в Хасмонейском государстве приобретает влияние родовая знать идумеян (из которой был будущий Ирод Великий). Был разрушен Храм самаритян на горе Гаризим. Иудейскую армию пополнили наёмники. Гиркан поддерживал союз с римлянами, внутри опирался на фарисеев; но когда последние стали требовать от него сложения первосвященнического сана, он стал притеснять их, что вызвало против него и семьи его сильное ожесточение. Умер в 107 г. до н. э.
Цари маккавеев
Максимальная территория маккавейского государства
Старший сын Иоанна Гиркана I, Аристобул I Филеллин, первый из маккавеев надел царскую диадему, но процарствовал лишь год; в это короткое время он успел заточить троих братьев, уморить голодом мать и обратить в иудейство большую часть жителей Итуреи.
Символические трактовки имени «Маккавей» в иудаизме
В еврейских источниках Макаби (Маккавей) - прозвище исключительно Иегуды , в то время как его род называется Хашмонаим (Хасмонеи).
Согласно традиционному религиозному иудейскому толкованию, «מכבי» («Макаби») - аббревиатура из первых букв стиха на иврите из Библии:
מִ י-כָ מֹכָה בָּ אֵלִם יְ הוָה
«М и К амоха Б а-элим, Й ехова» - Кто как Ты, Господи, между богами? (вар.: Кто подобен Тебе, Иегова !) (Исход 15:11)
Раввин Моше Шрейбер пишет, что прозвище является акронимом имени отца Иуды - Маттитьягу Коэн Бен Йоханан. Некоторые учёные считают, что это имя - сокращение еврейского словосочетания маккаб-ягу (от накаб , «отметить, обозначить»), и несет смысл «обозначенный Иеговой». Как в «Иудейской», так и в «Новой католической» энциклопедиях отмечается, что ни одна из выдвинутых версий не является полностью удовлетворительной.
Маккавеи в русских народных обычаях
Маккавеи, в христианской традиции, стали символом несгибаемости и стремления соблюсти максимальную строгость в соблюдении заповедей . В Православной церкви день памяти Семи святых мучеников Маккавейских , 1 (14) августа, обычно совпадает с началом Успенского поста , и в народе называется Медовый Спас или «Мокрый Маккавей».
В русской крестьянской культуре имя «Маккавей» по созвучию связывается с маком , который к этому времени созревает. В кушаньях, подаваемых к праздничному столу, обязательно присутствовал мак, а также мёд.
В местностях, где ещё сохранились обычаи предков, в этот день пекут маканцы, мачники - постные пироги, рулеты, булочки, пряники с маком и мёдом. Начиналась же трапеза блинами с маком. В специальной посуде для растирания мака приготавливали маковое молочко - маково-мёдовую массу, в которую обмакивали блины. Эта посуда в России называлась макальником, на Украине - макитрой, в Белоруссии - макатером.
В день Макавея молодёжь водила хороводы с песней «Ой, на горе мак», с шутливыми хороводными заигрышами.
От слова «Маккавей» были также образованы «семинарские» фамилии Макавеев, Маккавеев, Маккавейский , Маковеев [ ] .
Особенно знамениты:
История Маккавейской династии [ | ]
Начало восстания [ | ]
Военные действия Иуды Маккавея [ | ]
Израиль при Иуде Маккавее
Во главе сильно увеличившегося отряда стал его третий сын, Иуда, талантливый военачальник. Пытаясь наладить административный порядок в Иудее, Аполлоний, наместник Селевкидов в Самарии, выдвинулся к Иерусалиму для соединения с местным греческим гарнизоном. Рейд оказался неудачным, сам Аполлоний пал в сражении. Неудачей закончилась и попытка подавления восстания, предпринятая генералом Сероном, чей отряд был разбит Иудой в ущелье Бет-Хорон на северо-западе Иудеи. Та же участь постигла застигнутый врасплох экспедиционный корпус Птолемея, царского наместника в Келесирии; отряд Лисия, царского наместника западных провинций, разбитый Иудой у Бет-Цура (на юге Иудеи). Неудачи в борьбе с повстанцами побудили Лисия издать декрет, упразднивший запреты, касающиеся отправления иудейских обрядов, в установленный срок сложившим оружие повстанцам была обещана амнистия. Это положение не спасло, в декабре 164 г. до н. э. Иуда захватил почти весь Иерусалим, за исключением городской цитадели.
Лисий, который к этому времени стал регентом при малолетнем царе Антиохе V, в свою очередь осадил повстанцев в Иерусалиме, но, не желая тратить время на осаду в связи с назревшими внутренними проблемами в царстве, заключил перемирие, отменяющее антииудейскую религиозную политику. Лисий казнил ярого поборника эллинизации первосвященника Менелая и поставил на его место умеренного Алкима . Иуда официального признания не получил и Алкима первосвященником не признал.
В 162 г. до н. э. на трон Селевкидов взошёл Деметрий I . Для наведения порядка в Иудее он направил туда войско под началом Бакхида, одного из своих лучших военачальников. Иерусалим был взят, однако политика греков отличалась поиском компромисса с религиозными иудеями. Однако вожди восстания не признавали никаких первосвященников, поставленных гражданской властью. Назначенный наместником над Иудеей Никанор попытался ликвидировать сохранившиеся очаги восстания. В 161 г. до н. э. произошло решающее сражение близ Бет-Хорона, отряд наместника был разбит, сам он пал в битве. Повстанцы вновь вошли в Иерусалим. Желая легитимности своей власти и независимости Иудеи от Селевкидского царства, Иуда заключил союзный договор с Римом о нейтралитете и военной взаимопомощи. Для очередного наведения порядка в мятежной провинции в Иудею вошли греческие войска под командованием Бакхида. Восставшие были разбиты, Иуда погиб в сражении (160 г. до н. э.)
Этнархия Ионафана [ | ]
Приобретения Ионафана
После гибели Иуды его братья Ионафан и Симон собрали остатки повстанцев и продолжили тактику партизанской борьбы, взяв под контроль большую часть провинциальных поселений и сельских районов Иудеи. Тем временем борьба за власть внутри державы Селевкидов позволила Ионафану получить назначение первосвященника от соперника Деметрия I Александра Баласа, который сделал своей резиденцией город Акко и искал поддержки местного населения для обеспечения безопасности своего тыла при наступлении на Антиохию. Ионафану был пожалован титул «друг царя» (152 г. до н. э.). Пост первосвященника стал одним из важнейших политических должностей в Иудее при Хасмонеях. За военную поддержку Александра Баласа Ионафан получил от него город Экрон с окрестностями в личное владение (147 г. до н. э.)
После смерти Александра Баласа регентом при его малолетнем сыне Антиохе VI стал Диадот Трифон, противник Деметрия II-го, сына и наследника царя Деметрия I-го. Деметрий II подтвердил включение в состав Иудеи районов на юге Самарии, в которых евреи составляли большую часть населения. Царём также была обещана передача Иудее иерусалимской цитадели, однако этот вопрос так и не был решён. Неудовлетворённый греческим присутствием в Иерусалиме, Ионафан в ответ поддержал Трифона, назначившим брата Ионафана, Симона, правителем небольшой прибрежной полосы у Средиземного моря; в порту Яффы был размещён еврейский гарнизон.
Ионафан начал активно укреплять города Иудеи, установил дружеские отношения со Спартой, в Рим была послана делегация для возобновления союза, заключенного Иудой. Обеспокоенный усилением Хасмонеев, Трифон коварно заманил к себе Ионафана с двумя сыновьями и, оставив их в заложниках, начал военную кампанию против Иудеи. Однако военные действия Симона вынудили Трифона покинуть Иудею. Ионафан и сыновья были казнены (143 г. до н. э.).
Правление Симона [ | ]
Завоевания Симона
В 142 г. до н. э. Деметрий II, заинтересованный в поддержке Иудеи, освободил её территорию от выплаты дани, что де-факто означало признание её независимой страной.
Во главе маккавеев после гибели Ионафана стал Симон, много уже помогавший братьям и раньше. В 141 г. до н. э. он собрал в Иерусалиме т. н. «Великий собор», на котором был провозглашён этнархом, первосвященником и главнокомандующим Иудеи с правом заключения международных договоров от своего имени. Эта власть должна была решением собора переходить по наследству потомкам Симона «до того времени, как явится истинный пророк».
Политика Симона состояла в укреплении находившихся под его властью городов, поощрением торговли и промыслов, с завоеванных территорий изгонялось греческое население, замещаемое еврейскими поселенцами. Была введена антиселевкидовская эра. Симон завоевал гавань Иоппию, захватил стратегически важный Газер, вытеснил из иерусалимской цитадели (Акра) сирийский гарнизон.
На престоле Селевкидского царства Деметрия II-го сменил Антиох VII Сидет. Царь подтвердил статус Симона в качестве вождя Иудеи, признал за Иудеей захваченные территории и право на чеканку собственной монеты. Однако позже Антиох потребовал от Симона вернуть Селевкидской державе отторгнутые у неё территории (включая иерусалимскую цитадель) или стать вассалом. Договориться не удалось. Наместник Антиоха в Прибрежной полосе получил приказ занять Иудею, однако его войско было отброшено еврейскими силами в двадцать тысяч воинов, которыми руководили сыновья Симона.
В 136 г. до н. э. Симон был умерщвлен во время пиршества своим властолюбивым зятем Птолемеем, наместником иерихонским, который стремился при поддержке Антиоха VII стать этнархом Иудеи. Он также убил жену Симона и двух его сыновей.
Правление Иоанна Гиркана I [ | ]
Замысел Птолемея против третьего сына, Иоанна Гиркана I , не удался и последний принял первосвященнический сан. Войска Антиоха осадили Иоанна в Иерусалиме и принудили его заключить мир на условии сдачи всего оружия и снесения стен Иерусалима, но с оставлением за евреями свободы вероисповедания. Когда Антиох погиб в Парфии, Иоанн тотчас начал забирать сирийские города, подчинил себе самаритян и идумеян и насильственно принудил их принять обрезание и другие иудейские обряды. С этого времени в Хасмонейском государстве приобретает влияние родовая знать идумеян (из которой был будущий Ирод Великий). Был разрушен Храм самаритян на горе Гаризим. Иудейскую армию пополнили наёмники. Гиркан поддерживал союз с римлянами, внутри опирался на фарисеев; но когда последние стали требовать от него сложения первосвященнического сана, он стал притеснять их, что вызвало против него и семьи его сильное ожесточение. Умер в 107 г. до н. э.
Цари маккавеев [ | ]
Максимальная территория маккавейского государства
Старший сын Иоанна Гиркана I, Аристобул I Филеллин, первый из маккавеев надел царскую диадему, но процарствовал лишь год; в это короткое время он успел заточить троих братьев, уморить голодом мать и обратить в иудейство большую часть жителей Итуреи.
Символические трактовки имени «Маккавей» в иудаизме [ | ]
В еврейских источниках Макаби (Маккавей) - прозвище исключительно Иегуды , в то время как его род называется Хашмонаим (Хасмонеи).
Согласно традиционному религиозному иудейскому толкованию, «מכבי» («Макаби») - аббревиатура из первых букв стиха на иврите из Библии:
מִ י-כָ מֹכָה בָּ אֵלִם יְ הוָה
«М и К амоха Б а-элим, Й ехова» - Кто как Ты, Господи, между богами? (вар.: Кто подобен Тебе, Иегова !) (Исход 15:11)
Раввин Моше Шрейбер пишет, что прозвище является акронимом имени отца Иуды - Маттитьягу Коэн Бен Йоханан. Некоторые учёные считают, что это имя - сокращение еврейского словосочетания маккаб-ягу (от накаб , «отметить, обозначить»), и несет смысл «обозначенный Иеговой». Как в «Иудейской», так и в «Новой католической» энциклопедиях отмечается, что ни одна из выдвинутых версий не является полностью удовлетворительной.
Маккавеи в русских народных обычаях [ | ]
Маккавеи, в христианской традиции, стали символом несгибаемости и стремления соблюсти максимальную строгость в соблюдении
| неизвестно | неизвестно |
Начало восстания
Военные действия Иуды Маккавея
Во главе сильно увеличившегося отряда стал его третий сын, Иуда, талантливый военачальник. Пытаясь наладить административный порядок в Иудее, Аполлоний, наместник Селевкидов в Самарии, выдвинулся к Иерусалиму для соединения с местным греческим гарнизоном. Рейд оказался неудачным, сам Аполлоний пал в сражении. Неудачей закончилась и попытка подавления восстания, предпринятая генералом Сероном, чей отряд был разбит Иудой в ущелье Бет-Хорон на северо-западе Иудеи. Та же участь постигла застигнутый врасплох экспедиционный корпус Птолемея, царского наместника в Келесирии; отряд Лисия, царского наместника западных провинций, разбитый Иудой у Бет-Цура (на юге Иудеи). Неудачи в борьбе с повстанцами побудили Лисия издать декрет, упразднивший запреты, касающиеся отправления иудейских обрядов, в установленный срок сложившим оружие повстанцам была обещана амнистия. Это положение не спасло, в декабре 164 г. до н. э. Иуда захватил почти весь Иерусалим, за исключением городской цитадели.
Лисий, который к этому времени стал регентом при малолетнем царе Антиохе V, в свою очередь осадил повстанцев в Иерусалиме, но, не желая тратить время на осаду в связи с назревшими внутренними проблемами в царстве, заключил перемирие, отменяющее антииудейскую религиозную политику. Лисий казнил ярого поборника эллинизации первосвященника Менелая и поставил на его место умеренного Алкима . Иуда официального признания не получил и Алкима первосвященником не признал.
В 162 г. до н. э. на трон Селевкидов взошёл Деметрий I . Для наведения порядка в Иудее он направил туда войско под началом Бакхида, одного из своих лучших военачальников. Иерусалим был взят, однако политика греков отличалась поиском компромисса с религиозными иудеями. Однако вожди восстания не признавали никаких первосвященников, поставленных гражданской властью. Назначенный наместником над Иудеей Никанор попытался ликвидировать сохранившиеся очаги восстания. В 161 г. до н. э. произошло решающее сражение близ Бет-Хорона, отряд наместника был разбит, сам он пал в битве. Повстанцы вновь вошли в Иерусалим. Желая легитимности своей власти и независимости Иудеи от Селевкидского царства, Иуда заключил союзный договор с Римом о нейтралитете и военной взаимопомощи. Для очередного наведения порядка в мятежной провинции в Иудею вошли греческие войска под командованием Бакхида. Восставшие были разбиты, Иуда погиб в сражении (160 г. до н. э.)
Этнархия Ионафана
После гибели Иуды его братья Ионафан и Симон собрали остатки повстанцев и продолжили тактику партизанской борьбы, взяв под контроль большую часть провинциальных поселений и сельских районов Иудеи. Тем временем борьба за власть внутри державы Селевкидов позволила Ионафану получить назначение первосвященника от соперника Деметрия I Александра Баласа, который сделал своей резиденцией город Акко и искал поддержки местного населения для обеспечения безопасности своего тыла при наступлении на Антиохию. Ионафану был пожалован титул «друг царя» (152 г. до н. э.). Пост первосвященника стал одним из важнейших политических должностей в Иудее при Хасмонеях. За военную поддержку Александра Баласа Ионафан получил от него город Экрон с окрестностями в личное владение (147 г. до н. э.)
После смерти Александра Баласа регентом при его малолетнем сыне Антиохе VI стал Диадот Трифон, противник Деметрия II-го, сына и наследника царя Деметрия I-го. Деметрий II подтвердил включение в состав Иудеи районов на юге Самарии, в которых евреи составляли большую часть населения. Царём также была обещана передача Иудее иерусалимской цитадели, однако этот вопрос так и не был решён. Неудовлетворённый греческим присутствием в Иерусалиме, Ионафан в ответ поддержал Трифона, назначившим брата Ионафана, Симона, правителем небольшой прибрежной полосы у Средиземного моря; в порту Яффы был размещён еврейский гарнизон.
Ионафан начал активно укреплять города Иудеи, установил дружеские отношения со Спартой, в Рим была послана делегация для возобновления союза, заключенного Иудой. Обеспокоенный усилением Хасмонеев, Трифон коварно заманил к себе Ионафана с двумя сыновьями и, оставив их в заложниках, начал военную кампанию против Иудеи. Однако военные действия Симона вынудили Трифона покинуть Иудею. Ионафан и сыновья были казнены (143 г. до н. э.).
Правление Симона
В 142 г. до н. э. Деметрий II, заинтересованный в поддержке Иудеи, освободил её территорию от выплаты дани, что де-факто означало признание её независимой страной.
Во главе маккавеев после гибели Ионафана стал Симон, много уже помогавший братьям и раньше. В 141 г. до н. э. он собрал в Иерусалиме т. н. «Великий собор», на котором был провозглашён этнархом, первосвященником и главнокомандующим Иудеи с правом заключения международных договоров от своего имени. Эта власть должна была решением собора переходить по наследству потомкам Симона «до того времени, как явится истинный пророк».
Политика Симона состояла в укреплении находившихся под его властью городов, поощрением торговли и промыслов, с завоеванных территорий изгонялось греческое население, замещаемое еврейскими поселенцами. Была введена антиселевкидовская эра. Симон завоевал гавань Иоппию, захватил стратегически важный Газер, вытеснил из иерусалимской цитадели (Акра) сирийский гарнизон.
На престоле Селевкидского царства Деметрия II-го сменил Антиох VII Сидет. Царь подтвердил статус Симона в качестве вождя Иудеи, признал за Иудеей захваченные территории и право на чеканку собственной монеты. Однако позже Антиох потребовал от Симона вернуть Селевкидской державе отторгнутые у неё территории (включая иерусалимскую цитадель) или стать вассалом. Договориться не удалось. Наместник Антиоха в Прибрежной полосе получил приказ занять Иудею, однако его войско было отброшено еврейскими силами в двадцать тысяч воинов, которыми руководили сыновья Симона.
В 136 г. до н. э. Симон был умерщвлен во время пиршества своим властолюбивым зятем Птолемеем, наместником иерихонским, который стремился при поддержке Антиоха VII стать этнархом Иудеи. Он также убил жену Симона и двух его сыновей.
Правление Иоанна Гиркана I
Замысел Птолемея против третьего сына, Иоанна Гиркана I , не удался и последний принял первосвященнический сан. Войска Антиоха осадили Иоанна в Иерусалиме и принудили его заключить мир на условии сдачи всего оружия и снесения стен Иерусалима, но с оставлением за евреями свободы вероисповедания. Когда Антиох погиб в Парфии, Иоанн тотчас начал забирать сирийские города, подчинил себе самаритян и идумеян и насильственно принудил их принять обрезание и другие иудейские обряды. С этого времени в Хасмонейском государстве приобретает влияние родовая знать идумеян (из которой был будущий Ирод Великий). Был разрушен Храм самаритян на горе Гаризим. Иудейскую армию пополнили наёмники. Гиркан поддерживал союз с римлянами, внутри опирался на фарисеев; но когда последние стали требовать от него сложения первосвященнического сана, он стал притеснять их, что вызвало против него и семьи его сильное ожесточение. Умер в 107 г. до н. э.
Цари маккавеев
Старший сын Иоанна Гиркана I, Аристобул I Филеллин, первый из маккавеев надел царскую диадему, но процарствовал лишь год; в это короткое время он успел заточить троих братьев, уморить голодом мать и обратить в иудейство большую часть жителей Итуреи.
Символические трактовки имени «Маккавей» в иудаизме
В еврейских источниках Макаби (Маккавей) - прозвище исключительно Иегуды , в то время как его род называется Хашмонаим (Хасмонеи).
Согласно традиционному религиозному иудейскому толкованию, «מכבי» («Макаби») - аббревиатура из первых букв стиха на иврите из Библии:
מִ י-כָ מֹכָה בָּ אֵלִם יְ הוָה«М и К амоха Б а-элим, Й ехова» - Кто как Ты, Господи, между богами? (вар.: Кто подобен Тебе, Иегова !) (Исход 15:11)
Раввин Моше Шрейбер пишет, что прозвище является акронимом имени отца Иуды - Маттитьягу Коэн Бен Йоханан. Некоторые учёные считают, что это имя - сокращение еврейского словосочетания маккаб-ягу (от накаб , «отметить, обозначить»), и несет смысл «обозначенный Иеговой». Как в «Иудейской», так и в «Новой католической» энциклопедиях отмечается, что ни одна из выдвинутых версий не является полностью удовлетворительной.
Маккавеи в русских народных обычаях
Маккавеи, в христианской традиции, стали символом несгибаемости и стремления соблюсти максимальную строгость в соблюдении заповедей . В Православной церкви день памяти Семи святых мучеников Маккавейских , 1 (14) августа, обычно совпадает с началом Успенского поста , и в народе называется Медовый Спас или «Мокрый Маккавей».
В русской крестьянской культуре имя «Маккавей» по созвучию связывается с маком , который к этому времени созревает. В кушаньях, подаваемых к праздничному столу, обязательно присутствовал мак, а также мёд.
В местностях, где ещё сохранились обычаи предков, в этот день пекут маканцы, мачники - постные пироги, рулеты, булочки, пряники с маком и мёдом. Начиналась же трапеза блинами с маком. В специальной посуде для растирания мака приготавливали маковое молочко - маково-мёдовую массу, в которую обмакивали блины. Эта посуда в России называлась макальником, на Украине - макитрой, в Белоруссии - макатером.
В день Макавея молодёжь водила хороводы с песней «Ой, на горе мак», с шутливыми хороводными заигрышами.
От слова «Маккавей» были также образованы фамилии Маковей, Макковей, Маковецкий и Маккавеев.
В искусстве и литературе
Восстание Маккавеев оказало большое влияние на западную культуру .
В литературе
Героическая борьба Маккавеев вдохновила многих писателей на создание литературных произведений. Среди первых сочинений такого рода - лирическая трагедия Антуана Удара де Ла Мот «Маккавеи» (1722). Особую популярность история Хасмонеев приобрела среди писателей XIX века.
- В 1816 году вышел в свет на иврите эпос И. Б. Шлезингера «Ха-Хашмонаим» («Хасмонеи»).
- В 1820 году в Вене была опубликована историческая драма Захарии Вернера «Мать Маккавеев».
- В 1822 году в Париже - трагедия Александра Гиро «Маккавеи».
- В 1854 году появилась драма Отто Людвига «Маккавеи».
- В 1856 году - драма Й. Михаэля «Хасмонеи».
- В своей драме «Хасмонеи» (1859) Леопольд Штерн дал традиционную еврейскую интерпретацию событий.
- История Хасмонеев лежит в основе исторического романа А. М. Вайза «Первые Маккавеи» (1860; на английском языке) и стихотворного цикла Зелигмана Хеллера «Последние Хасмонеи» (1865; на немецком языке).
- В 1921 году Иосеф Давид (Пенкер) опубликовал написанную на индийском языке маратхи драму «Маккавеи».
- Восстание Хасмонеев послужило темой романа Антонио Кастро (1930) и драмы Изака Голлера (1931).
Напишите отзыв о статье "Маккавеи"
Примечания
Ссылки
- - статья из Электронной еврейской энциклопедии
Отрывок, характеризующий Маккавеи
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d"etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.