Идеи “перестройки” в СССР сначала вызвали значительный интерес к историческому прошлому нашей страны. Однако изучение и анализ этого прошлого оказались в значительной степени заидеологизированными, причем как со стороны набиравших политические “очки” либералов, так и их противников. Поэтому важно вернуться к обстоятельному и объективному рассмотрению некоторых, недавно еще привлекавших общественное внимание и ныне забытых, проблем.
Одной из них является вопрос о месте терроризма в стратегии и тактике действий большевистской партии. Еще недавно, как известно, она безоговорочно обвинялась кв приверженности терроризму.
Но так ли это на самом деле?
Нам кажется полезным спокойно разобраться в этом вопросе, рассматривая его по работам В.И.Ленина, бывшего одним из главных идеологов и вождей российской социал-демократии начала нашего века.
Подобное исследование, на наш взгляд, представляется актуальным еще и потому, что, как известно, предыдущий этап политической истории России характеризовался именно открытой террористической борьбой народовольцев против самодержавного режима.
Идеология, опыт и традиции революционеров-террористов не могли не оказывать существенного влияния на взгляды их преемников.
В этой связи обсуждение вопроса о месте и роли терроризма (или “террора”, как он именовался в те далекие годы), в революционной борьбе было вполне закономерным.
Был ли Ленин сторонником политического, пусть и “революционного” терроризма? Отнюдь нет.
Еще в 1897 году, в написанной в ссылке брошюре “Задачи русских социал-демократов”, что явилась ответом на широкую дискуссию по этому вопросу в обществе, он писал о предшественниках и сторонниках социалистов-революционеров, или, попросту, эсеров: “безыдейность и беспринципность ведут их на практике к “революционному авантюризму”, выражающемуся... и в их шумной проповеди “систематического” террора...” (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 5-е издание, т.2, с.439. Далее по тексту в скобках будут указываться соответствующие тома и страницы этого издания).
Как видно из приведенной цитаты, Ленин не только терроризм, но и пропаганду его относил к “революционному авантюризму”.
В 1899 году, в “Проекте программы нашей партии”, - этот не публиковавшийся в то время документ стал предметом для дискуссии в среде социал-демократов, - говоря о вопросах тактики Ленин отмечал: “сюда же относится... и вопрос о терроре: обсуждение этого вопроса, и, конечно, не с принципиальной, а с тактической стороны, непременно должны поднять социал-демократы, ибо рост движения сам собой, стихийно приводит к участившимся случаям убийств шпионов, к усилению страстного возмущения в рядах рабочих и социалистов, которые видят, что все большая и большая часть их товарищей замучивается насмерть в одиночных тюрьмах и в местах ссылки. Чтобы не оставлять места недомолвкам, оговоримся теперь же, что, по нашему лично мнению, террор является в настоящее время нецелесообразным средством борьбы, что партия (как партия ) должна отвергнуть его (впредь до изменения условий, которое могло бы вызвать и перемену тактики) и сосредоточить все свои силы на укреплении организации и правильной доставки литературы.” (т.4, с.223).
Отстаивая эту позицию, в статье “Попятное направление в русской социал-демократии”, появившейся в том же году, Ленин, передавая психолого-политическую атмосферу того времени, писал: “в либеральных и радикальных салонах буржуазного “общества” социал-демократы могли слышать нередко сожаления о том, что революционеры оставили террор: люди, дрожавшие больше всего за свою шкуру и не оказавшие в решительный момент поддержки тем героям, которые наносили удары самодержавию, эти люди лицемерно обвиняют социал-демократов в политическом индифферентизме и жаждали возрождения партии, которая бы таскала для них каштаны из огня. Естественно, что социал-демократы проникались ненавистью к подобным людям и их фразам и уходили в более мелкую, но зато более серьезную работу пропаганды среди фабрично-заводского пролетариата.” (т.4, с.266-267).
Причем сторонниками террора выступала не только партия социалистов-революционеров (эсеры), но и зарубежные эмигранты, связанные как с “экономизмом” (журнал “Рабочее дело”), так и ставшие впоследствии меньшевиками (В.И.Засулич, Ю.О.Мартов и другие).
Отвечая на подобного рода предложения, №4 газеты “Искра” в мае 1901 года в статье “С чего начать?” писала: “нам говорят уже, что “исторический момент” выдвинул перед партией “совершенно новый” вопрос - о терроре... Вопрос о терроре совершенно не новый вопрос, и нам достаточно вкратце напомнить установившиеся взгляды русской социал-демократии.” .
“Суть дела именно в том, что террор выдвигается как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения. Да при отсутствии центральной и слабости местных революционных организаций террор и не может быть ничем иным. Вот по этому-то мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движения задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы.
Вспомните последние события: на наших глазах широкие массы городских рабочих и городского “простонародья” рвутся к борьбе, а у революционеров не оказывается штаба руководителей и организаторов. Не грозит ли при таких условиях уход самых энергичных революционеров в террор ослаблением тех боевых отрядов, на которые только и можно возлагать серьезные надежды? Не грозит ли это разрывом связи между революционными организациями и теми разрозненными массами недовольных, протестующих и готовых к борьбе, которые слабы именно своей разрозненностью? А ведь в этой связи - единственный залог нашего успеха.
Наш долг со всей энергией предостеречь от увлечения террором, от признания его главным и основным средством борьбы, к чему так сильно склоняются в настоящее время очень и очень многие.
При таких условиях для всякого, кто способен обозреть общие условия нашей борьбы, не забывая о них при каждом “повороте” исторического хода событий, - должно быть ясно, что лозунгом нашим в данный момент не может быть “идти на штурм”, а должно быть “устроить правильную осаду неприятельской крепости”. Другими словами: непосредственной задачей нашей партии не может быть призыв всех наличных сил теперь же к атаке, а должен быть призыв к выработке революционной организации, способной объединить все силы и руководить движением не только по названию, но и на самом деле, т.е. быть всегда готовой к поддержке всякого протеста и всякой вспышки, пользуясь ими для умножения и укрепления военных сил, годных для решительного боя.” (т.5, с.7-8).
Далее по этому вопросу в статье, опубликованной в декабрьском номере “Искры” за 1901 год, Ленин писал, что “не взяв в свои руки руководство общедемократическим движением, социал-демократия не может свергнуть самодержавие.” (т.5, с.365).
В предисловии к программной работе о задачах и тактике РСДРП “Что делать? Наболевшие вопросы нашего движения”, написанной в январе 1902 года на основе анализа событий предыдущего года, ставшего годом массовых протестных демонстраций в России, Ленин вновь подверг критике журнал “Рабочее дело”, редакция которого “в одно и тоже время преподносит нам и заявление: “мы думаем, что задачей социал-демократии не может быть и не должно быть противодействие подъему террористических настроений” (“Р.Д.”, №10, с.23) и резолюцию съезда: “Систематический наступательный террор съезд (зарубежных российских социал-демократических организаций - А.М.) признает несвоевременным. ...”.
“Как это замечательно ясно и связно!, -иронизирует Владимир Ильич, - Не противодействуем, но объявляем несвоевременным, притом объявляем так, что несистематический, а оборонительный террор “резолюцией” не отменяется!”.
Понятно, что в работе, признанной своего рода “альфой и омегой” партии нового типа, требовалось дать ясный и недвусмысленный ответ об отношении этой партии к терроризму. Причем ответ этот не мог быть лишь “для внешнего употребления”, а должен быть стать составной частью партийной идеологии, о чем и свидетельствует приводимый далее анализ идеологеммы терроризма:
“У “экономистов” и современных террористов есть один общий корень: это именно то преклонение перед стихийностью , о котором мы говорили как о явлении общем. ... Террористы преклоняются “перед стихийностью самого горячего возмущения интеллигентов, не умеющих или не имеющих возможности связывать революционную работу в одно целое с рабочим движением. Кто изверился или никогда не верил в эту возможность, тому действительно трудно найти иной выход своему возмущенному чувству и своей революционной энергии кроме террора.” (т.6, с.73, 75).
Разбирая одну из публикаций того времени, Ленин дает обстоятельный ответ всей “философии терроризма”, которой, по его мнению, страдали тогдашние - да и некоторые нынешние - “революционисты”. Отметим, попутно, что эта критика объективно оказывается направленной и против эсеровской и бакунинской апологии терроризма, которая, по нашему мнению, служила также и идейно-теоретической базой “левого” терроризма 50-х - 80-х годов нашего века на Западе.
А в 1902 году теоретик и будущий лидер большевиков писал:
“Очень интересно... отметить ту особенную аргументацию в защиту террора, которую выдвинула “Свобода” (журнал одной из “революционно-социалистических” групп российских эмигрантов, издававшийся в Швейцарии - А.М.).
Устрашающую роль террора она “совершенно отрицает” ... , но зато выдвигает его “эксцитативное” (возбуждающее) значение”. Это характерно, во-первых, как одна из стадий разложения и упадка того традиционного (до социал-демократического) круга идей, который заставляет держаться за террор. Признать, что правительство теперь “устрашить”, - а, следовательно, - и дезорганизовать, - террором нельзя, - значит, в сущности, совершенно осудить террор как систему борьбы, как программой освящаемую сферу деятельности.
Во-вторых, это... образец непонимания наших насущных задач в деле “воспитания революционной активности масс”. “Свобода” пропагандирует террор как средство “возбуждать” рабочее движение, дать ему “сильный толчок”. Трудно себе представить аргументацию, которая бы более нагладно опровергала сама себя! Неужели, спрашивается, в русской жизни мало еще таких безобразий, что что нужно выдумывать особые “возбуждающие” средства?
В том то и дело, что рабочие массы очень возбуждаются гнусностями российской жизни, но мы не умеем собирать, если можно так выразиться, и концентрировать все те капли и струйки народного возбуждения, которые высачиваются русской жизнью в качестве неизмеримо большем, чем все мы представляем и думаем, но которые надо именно соединить в один гигантский поток. ... Призывы же к терроризму, равно как и призывы к тому, чтобы придать самой экономической борьбе политический характер, представляют из себя разные формы отлынивания от самой настоятельной политической агитации. Это как раз и показывает, что террористы и “экономисты” недооценивают революционную активность масс, вопреки явному свидетельству весенних событий (имеются ввиду крупные демонстрации 1901 года, ставшие симптомом вызревания революционной ситуации в России - А.М.), причем одни бросаются искать искусственный “возбудителей”, другие говорят о “конкретных требованиях”. (т.6, с.105).
и вновь, возвращаясь к казавшейся ему крайне актуальной критике идеологии террора, Ленин пишет: “Группа “Свобода”, внося в программу террор, тем самым зовет к организации террористов, а такая организация действительно отвлекла бы наше войско от сближения его с толпой, которая еще, к сожалению, не спрашивает или мало спрашивает нас о том, когда и как открывать военные действия.” (там же, с.175).
В связи с опубликованием Донским комитетом РСДРП прокламации “К русским гражданам” по поводу убийства министра внутренних дел Сипягина, В.И. Ленин рекомендовал товарищам не впадать “в ту ошибку, которую делают социалисты-революционеры”. На первый план социал-демократы выдвигают рабочее (и крестьянское) движение. Требования к правительству они ставят от имени рабочего классо и всего народа (здесь и далее курсив мой - А.М.), а не с угрозой дальнейших покушений и убийств.” (т.6, с.371).
В мае 1902 года в редакционной статье “Смерть Сипягина и наши агитационные задачи” (“Искра”, №20, 1 мая 1902 г.) Г.В.Плеханов предупреждал об опасности “заражения идеей террора”: “Русское “общество” опять переживает теперь то оппозиционное настроение, в котором оно находилось лет двадцать назад и благодаря котолроиу оно сочуствовало “террористической” борьбе партии Народной воли. ... Некоторые социал-демократы начинают поговаривать о том, что демонстрации обходятся слишком дорого и что террористические действия скорее поведут к цели. Опыт семидесятых годов показал, что от таких разговоров недалеко и до мысли о “систематическом” терроре. Но тут и заключается серьезная опасность для нашего освободительного движения. Если бы это движение стало бы террористическим, то оно тем самым подорвало бы свою собственную силу. Его сила состоит в том, что идея политической свободы, увлекавшая некогда одну интеллигенцию, проникла в некоторые слои рабочего класса. Сознательная часть пролетариата является теперь самым надежным борцом за политическую свободу. ... Терроризм при наших нынешних условиях привел бы к тому, что из нее (революционной армии рабочего класса) выделились бы и слились бы с терроризмом отдельные личности и группы личностей, вся же остальная масса ее стала бы гораздо менее активной. ...
В наше время тайна политического успеха заключается в искусстве вызывать движение массы. Мы стоим на классовой точке зрения, а с этой точки зрения самым современным и совершенно независимым средством борьбы с царизмом была и остается агитация в рабочем классе для развития его политического сознания и организации его сил для дальнейшей, еще более упорной, все глубже и глубже проникающей, все более и более плодотворной и победоносной агитации. Только на фундаменте политического самосознания пролетариата может быть воздвигнуто здание русской политической победы.”.
Как видим, Плеханов повторяет основные доводы Ленина, что можно считать общей позицией ЦК и будущей группы большевиков по вопросу о терроризме и отношению к нему.
В следующем номере “Искры” в сообщении об избиении по приказу виленского губернатора фон Валя арестованных участников первомайской демонстрации, упоминалось, что “вполне достойным и при данных условиях необходимым ответом явилось произведенное 5-го мая покушение на фон Валя” (фон
Валь был легко ранен, покушавшийся на него Г.Д.Леккерт - казнен).
Однако и это замечание вызвало возражения Георгия Валентиновича, в связи с чем пришлось специально разъяснять ему, что вызвавший разногласия текст заметки стал вынужденным компромиссом, поскольку члены редколлегии газеты Ю.О.Мартов и В.И.Засулич считали необходимым выразить “моральную солидарность” с Леккертом. (т.46, с.499).
По просьбе Ленина Плеханов специально подготовил для очередного номера газеты статью об отношении к террору (“Русский рабочий класс и полицейские розги”, “Искра”, №22, 1902, 1 июля), в которой писал: “герой погиб, но иго царизма по-прежнему давит на израненные плечи рабочего класса, и по-прежнему позор розги угрожает всему трудящемуся населению России за малейшее проявление самосознания и независимости. Как избавиться от этой угрозы, одно существование которой есть кровная обида всему трудящемуся населению?
Наша ближайшая практическая задача заключается не в том, чтобы карать отдельных слуг царя, - мы все равно не в состоянии были бы покарать каждого из них, - а в том, чтобы вообще отбить у правительства охоту отвечать на демонстрации розгами.”
Примечательно, что на покушение Леккерта откликнулся и В.И.Чернов, один из признанных лидеров партии социалистов-революционеров (ПСР).
В статье “Террористический элемент в нашей программе”, солидаризируясь с Лениным в том, что “вопрос о своевременности или несвоевременности, вреде или пользе террористических действий вновь возродился в революционной литературе” , он заявлял: “сколько ни высказывали сомнений, сколько возражений не выставляли против этого способа борьбы партийные догматики, жизнь в который раз оказывалась сильнее их теоретических предубеждений. Террористические действия оказывались не то что “нужными” и “целесообразными”, а необходимым, неизбежным.”
Здесь мы видим прямо противоположную точку зрения по вопросу о терроре, что и подтверждает сам автор цитируемой статьи: “Даже “Искра”, выставившая в последнее время (см., например, №20 от 1-го мая) положения, что терроризм изолирует революционную партию и тем “обрекает ее на поражение”, “террор мешает организации, а, следовательно, и вообще политическому воспитанию рабочих”, - даже “Искра” не может закрывать глаза на действительность, и все ее сообщаемые фактические известия идут вразрез с принципиально антитеррорестической тенденцией газеты. ... Не “Искра” против террора. Ей кажется почему-то, что такой поворот в современном революционном движении... означал бы его сужение и грозил бы ему неудачей.”
А несколько месяцев спустя, в последнем за тот год номере газеты “Революционная Россия” сам Б.В.Савинков, заместитель руководителя “Боевой организации” ПСР, хотя тогда статья и была опубликована без подписи, подводил “Итоги террористической борьбы” с момента образования эсеровской партии.
“Влияние террористических идей было чрезвычайно велико в российском освободительном движении начала ХХ века” , - обоснованно подчеркивает один из немногих исследователей этого феномена О.В.Будницкий.
В.И.Ленин отмечал по этому поводу в 1916 году: “В России террористы (против которых мы всегда боролись), совершили ряд индивидуальных покушений, но в декабре 1905 года, когда дело наконец дошло до массового движения, до восстания... тогда-то как раз “террористы” и отсутствовали. В этом ошибка террористов.” (т.49, с.313).
В июле 1902 года, во в то время не опубликованной статье “Почему социал-демократия должна объявить решительную и беспощадную войну социалистам-революционерам?”, Ленин подчеркивал: “... ставя в свою программу террор и проповедуя его как средство политической борьбы в современной ее форме, социалисты-революционеры приносят этим самым серьезный вред движению, разрушая неразрывную связь социалистической работы с массой революционного класса. ... Организация террорестических актов отвлекает наши крайне немногочисленные организаторские силы от их трудной и далеко еще не выполненной задачи организации революционной рабочей партии, что на деле террор социалистов-революционеров является ничем иным, как единоборством , всецело осужденным опытом истории. Даже иностранные социалисты начинают смущаться той крикливой проповедью террора, которую ведут теперь наши социалисты-революционеры. ... Эти вредные иллюзии могут привести только к быстрому разочарованию и к ослаблению работы по подготовке натиска масс на самодержавие.” (т.6, с.375-376).
В августе и сентябре того же года “Искра” (№24 и 25) поместила статью Ленина “Революционный авантюризм”, в которой он, констатируя “новый поворот к террору в настроениях некоторых революционеров” (с.378), подчеркивал: “соц.-рев. наивно не замечают того, что их склонность к террору связана самой тесной причинной связью с тем фактом, что они с самого начала стали и продолжают стоять в стороне от рабочего движения, не стремясь даже сделаться партией ведущего свою классовую борьбу революционного класса.” (т.6, с.380-384).
В ноябре, в статье “Новые события и старые вопросы” (опубликованной в №29 “Искры”) Ленин вновь бичует “голоса в пользу повторения старой тактики отдельных политических убийств как необходимого и обязательного в настоящее время приема политической борьбы”, “нелепость и вред предпринятой с.-р. Попытки реставрировать народовольчество со всеми его теоретическими и тактическими ошибками.” (т.7, с.58-59).
Полемика с ПСР и ее органом “Революционной Россией” по вопросу о терроре продолжалась и позднее (см., например, т.7, с.335-340).
Летом 1903 года Ленин подготовил проект ряда резолюций ко II съезду РСДРП. Одна из них была специально посвящена вопросу о терроре:
“съезд решительно отвергает террор, т.е. систему единичных политических убийств, как способ политической борьбы, в высшей степени нецелесообразный, ... отвлекающий лучшие силы от насущной и настоятельно необходимой организационной и агитационной работы, разрушающий связь революционеров с массами революционных классов населения, поселяющих и среди самих революционеров и среди населения вообще самые превратные представления о задачах и способах борьбы с самодержавием.” (т.7, с.251).
Газета “Вперед” (№1), ставшая преемницей “старой”, ленинской “Искры”, вышедшая тиражом 7 тысяч экземпляров, в редакционной статье в декабре 1904 года писала по поводу убийства министра внутренних дел В.К.Плеве “Боевой организацией” (“БО”) партии эсеров: “... и чем удачнее было это террористическое предприятие, тем ярче подтверждает оно опыт всей истории русского революционного движения, опыт, предостерегающий нас от таких приемов борьбы, как террор. Русский террор был и остается специфически интеллигентским способом борьбы. И чтобы ни говорили нам о важности террора не вместо народного движения, а вместе с ним, факты свидетельствуют неопровержимо, что у нас индивидуальные политические убийства не имеют ничего общего с насильственными действиями народной революции.
Массовое движение в капиталистическом обществе возможно лишь как классовое рабочее движение.” (т.9, с.129-130). И продолжала: “... у нас так часто встречается сочуствие террору среди радикальных (или радикальничующих) представителей буржуазной оппозиции. Неудивительно, что из революционной интеллигенции особенно увлекаются террором (надолго или на минуты) именно те, кто не верит в жизненную силу пролетариата и пролетарской классовой борьбы.” (т.9, с.130).
После убийства Плеве меньшевистская “Искра” в листке “Рабочему народу” №16 открыто поддержала тактику индивидуального террора, за что и была подвергнута критике Лениным.
В вышедшем в феврале 1905 года в редакционной статье №7 “Вперед” он писал: социал-демократия России “боролась всегда не только против террора, но и против тех шатаний в сторону террора, которые обнаруживали не раз представители интеллигентского крыла нашей партии. Как раз поэтому спорили против террора и старая “Искра”, когда она писала в №48 ... “теперь же, когда демонстрация переходит в открытое сопротивление власти... наш старый терроризм перестает быть исключительно смелым приемом борьбы... Теперь героизм вышел на площадь; истинными героями нашего времени являются теперь те революционеры, которые идут во главе народной массы, встающей против своих мучителей. ...” (т.9, с.276-277).
Но, помимо этого открытого героизма, стране была нужна и другая, невидимая работа, о которой писалось так: “... стараться заводить такие связи, которые могли бы принести пользу (служащий в полиции, в банке, в суде, в тюрьме, на почте, телеграфе и т.д.) ... работы тут масса и притом такой работы, в которой громадную пользу может принести всякий, даже совершенно не способный к уличной борьбе...” (т.11, с.341).
Возвращаясь к вопросу о терроре в №1 (7 февраля 1906 года) газеты “Партийные известия” Ленин делает “маленькое отступление” о партизанских выступлениях: “Мы думаем, что сравнивать их с террором старого типа ошибочно. Террор был местью отдельным лицам. Террор был заговором интеллигентских групп. Террор был совершенно не связан ни с какими настроениями масс. Террор не подготовлял никаких боевых руководителей масс. Террор был результатом - а также симптомом и спутником - неверия в восстание, отсутствия условий для восстания.” (т.12, с.180).
А в октябре 1906 года продолжал в газете “Пролетарий”: “Старый террор, действия оторванных от масс одиночек, деморализующие рабочих, отталкивающие т них широкие круги населения, дезорганизующие движение, вредящие делу революции. Примеры, подтверждающие такую оценку, легко подсказываются из сообщаемых каждый день событий.” (т.14, с.15).
В резолюции “О партизанских выступлениях”, как понятие, весьма близкое к рассматриваемой проблеме, предложенной большевиками, но не принятой V съездом РСДРП в мае 1907 года, подчеркивалось: “... при данных условиях экономического и политического кризиса растущее недовольство широких народных масс, направляясь по линии наименьшего сопротивления, неизбежно выливается в формы отдельных партизанских актов против непосредственных виновников экономического и политического гнета;
3)что организация партизанских выступлений и участие в них социал-демократии допустимо лишь в момент непосредственной массовой борьбы;
4)что, с другой стороны, в настоящий момент сравнительного затишья партизанские выступления неизбежно вырождаются в чисто анархические приемы борьбы, ослабляя партию в ее борьбе против анархистской агитации в рабочем классе и внося деморализацию в ее собственные ряды;
5)что боевые дружины, существующие при партийных комитетах, принимая участие в партизанской борьбе при условиях настоящего момента неизбежно превращаются в замкнутые заговорщические кружки, отрываются от широких масс, и, деморализуясь, вносят дезорганизацию в ряды партии, - принимая все это во внимание, съезд признает... в настоящий момент, при отсутствии условий для массового революционного взрыва, партизанские выступления нежелательны и съезд рекомендует идейную борьбу с ними. ...” (См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -М. - 1983. -т.1, с.254-255).
Как видим, вопрос об отношении к политическому террору в России нашего века обсуждался весьма активно, причем далеко не большевики были его апологетами.
В июле 1908 года, что еще раз подчеркивает актуальность этого вопроса для революционного движения тех дней, В.И.Ленин в “Пролетарии” вновь критикует эсеровскую газету “Знамя труда” за “только перепев на тысячу ладов призывов к террору, да неумное, неумелое, наивное приспособление к этому, якобы новому, а на деле старому и очень старому приему взглядов на революцию, на массовое движение, на значение партии вообще и т.д.” (т.7, с.140).
В 1910 году, возвращаясь к нему в статье “Уроки революции”, посвященной революции 1905 года, Ленин назвал в качестве первого и основного ее урока тот, что “никакая героическая борьба одиночек-террористов не могла подорвать царского самодержавия.” (т.19, с.419).
Высоко ценя коллективные формы борьбы за лучшее будущее, Ленин радовался в январе 1913 года, что “проходит то время, когда одиночки-террористы могли говорить о “возбуждении” народа террором.” (т.19, с.419).
А в резолюции совещания ЦК РСДРП в 1913 году отмечал, что “партия с.-р. Продолжает официально отстаивать террор, история которого в России совершенно оправдала с.-д. Критику этого метода борьбы и закончилась крахом.” (т.22, с.60).
В одном из частных писем в октябре 1916 года по поводу убийства правым социал-демократом Ф.Адлером премьер-министра Австрии Штюрка, Ленин писал: “Мы остаемся... при нашем старом, подтвержденным опытом десятилетий убеждении, что индивидуальные террористические покушения являются нецелесообразным средством политической борьбы... в качестве революционной тактики индивидуальные покушения нецелесообразны и вредны.” (т.49, с.312).
“не терроризм, а систематическая, длительная, самоотверженная работа революционной пропаганды и агитации, демонстрации и т.д. и т.п. против лакейской оппортунистической партии, против империалистов, против собственных правительств, против войны - вот что нужнее.” (там же, с.313).
В речи на съезде швейцарской социал-демократической партии в ноябре 1916 года Ленин говорил:
“Опыт революции и контрреволюции в России подтвердил правильность более чем двадцатилетней борьбы нашей партии против террора как тактики.”
И добавлял: “Еще за четыре года до революции мы поддерживали применение насилия со стороны масс против угнетателей, особенно во время уличных демонстраций. Мы старались, чтобы каждый урок такой демонстрации усвоила вся страна. Мы стали все больше задумываться над организацией выдержанного и систематического сопротивления масс полиции и армии, над вовлечением посредством этого сопротивления возможно большей части армии в борьбу между пролетариатом и правительством, над привлечением крестьянства и войска к сознательному участию в этой борьбе. Вот та тактика, которую мы применяли в борьбе против терроризма и которая, по нашему глубокому убеждению, увенчалась успехом.” 9т.30, с.182-183).
В интервью корреспонденту шведской газеты “Фалькете дагблат политикен” 1 июля 1918 года Ленин отмечал, что “история русской революции показывает, что партия всегда прибегает к индивидуальному террору, если она не пользуется поддержкой масс.” (т.36, с.482).
Приведенные примеры, на наш взгляд, показывают, что проблемы терроризма и борьбы с ним не только волновали, но и широко обсуждались российским обществом в конце прошлого и начале нынешнего века.
Актуальна эта проблема для нашей страны и сегодня. Вот почему был необходим предпринятый нами краткий экскурс в историю этого вопроса.
Место террора в деятельности эсеров
В конце 1980-х годов с призывом к возрождению (хотя и со значительными коррективами) народовольчества выступил Х. О. Житловский. В 1898 году Житловский, под псевдонимом С. Григорович, выпустил книжку «Социализм и борьба за политическую свободу». В ней он немало места уделил «Народной воле», «из всех планов, намерений и начинаний «Народной воли» действительно великим и исторически важным остается террор, которому одному партия обязана своей известностью, своим могуществом, своим обаянием».
Один из лидеров русского неонародничества, впоследствии главный идеолог эсеров В. М. Чернов, вспоминал, что он и его единомышленники в России «очень рано почувствовали, что имеем за границей поддержку в… наших взглядах у Житловского».
Позднее Житловский стал членом «Аграрно-социалистической лиги», вошедшей затем в партию эсеров, и одним из лидеров заграничной эсеровской организации.
В начале 1901 года раздались выстрелы террористов-одиночек, показавшие, что недовольство части общества политикой властей, не имеющее легальных каналов для выхода, чревато экстремистскими формами протеста.
В конце 1901 – начале 1902 годов, в результате объединения «южных» и «северных» социалистов-революционеров, к которым тогда же или несколько позже примкнули «Группа старых народовольцев», «Аграрно-социалистическая лига» и другие заграничные группы, а также «Рабочая партия политического освобождения России», образовалась единая партия социалистов-революционеров.
2 апреля 1902 г. С. В. Балмашев смертельно ранил министра внутренних дел Д. С. Сипягина - этим было положено начало эсеровского террора. Лидеры партии, по-видимому, накануне покушения не были полностью уверены в желательной для них реакции общества. По крайней мере, первая прокламация, отпечатанная в большом подвальном помещении ялтинской дачи Н. Г. Коломийцева, имела подпись «Боевая организация», без указания партийной принадлежности. И лишь тогда, когда реакция общества выявилась достаточно определенно, была издана вторая прокламация, уже за подписью «Боевая организация партии социалистов-революционеров», и сразу «Революционная Россия» начала массированную агитацию в пользу террора.
Позиция партийного руководства не оставалась неизменной. ЦК принимал решение о прекращении террора после опубликования манифеста 17 октября 1905 г., в период деятельности I Государственной Думы. Всякий раз решения ЦК встречали энергичное сопротивление. Дело доходило до угроз о разрыве с партией (так ставился вопрос в ноябре 1905 г. на съезде Северо-Западной области и на совещаниях московских членов ЦК). Во всех случаях приостанавливался «центральный» террор. На местах террор продолжался.
После Сипягина жертвами эсеровского террора стали харьковский и уфимский губернаторы Оболенский и Богданович, помощник пристава Кулишов и полковник Метленко (два последних покушения были делом боевых дружин в Бердичеве и Белостоке), а 15 июля 1904 г. бомбой, брошенной Егором Сазоновым, в Петербурге был убит министр внутренних дел В. К. Плеве. Затем последовал всплеск. Партийной статистикой зафиксировано в 1905 г. - 54, в 1906 г. - 78, в 1907 г. - 68, в том числе после 3 июня - 30 (по уточненным данным, в 1905 г. - 59, в 1906 г. - 93, в 1907 г. - 81) покушений. И- сразу резкий спад, в 1908 г. - 3, в 1909 г. - 2, в 1910 г. - 1, в 1911 г. - 2 покушения.
Боевая организация за все годы своего существования совершила 11 покушений (менее 5% общего числа); 4 до 1905 г., 5, в том числе убийство агента полиции Татарова, в годы революции, 2 - во второй половине 1907 г.; 47 покушений на счету других специализированных организаций: центрального боевого отряда и боевых областных отрядов. Остальные террористические акты совершили боевые дружины, основной задачей которых считалось участие в массовых вооруженных выступлениях. БО и боевые областные отряды, как правило, направляли свои действия против представителей высшего и среднего эшелона государственного аппарата, боевые дружины - против непосредственных исполнителей карательных функций и агентов полиции (провокаторов).
Эсеровский террор не был одноплановым. Едва ли можно отнести к террору старого типа, даже вообще к террору, убийство провокаторов и шпионов (если употреблять устоявшуюся терминологию). Также вряд ли можно считать актами традиционного революционного («интеллигентского», по традиции, идущей от Г. В. Плеханова, В. И. Засулич, В. И. Ленина и остальных социал-демократов) террора пять покушений, совершенных рабочими, членами боевой дружины в Одессе, против солдат, городового, стражника, околоточного надзирателя в «Потемкинские дни». В целом действия боевых дружин, в которых основную массу составляли рабочие и крестьяне, скорее относились к проявлениям «партизанской войны» как по формам и средствам своего осуществления, так и по связи с чувством непосредственного протеста экзальтированных лиц.
Боевые, или как они часто назывались, летучие, отряды при областных комитетах и террористические боевые дружины при самых крупных губернских комитетах действовали под непосредственным партийным контролем, также, как и центральный боевой отряд. Первые из них возникли в середине 1905 г., но в основном начали создаваться с конца 1905 - начала 1906 г. Центральный боевой отряд, летучие боевые отряды Северной, Центральной областей состояли преимущественно из интеллигенции и в меньшей части - из рабочих, Поволжской области - из интеллигенции и крестьян с вкраплением рабочих. Южная боевая дружина имела в своем составе отчасти крестьян, но главным образом, рабочих. Деятельность этих отрядов определялась комитетами, «они не отходили от линии поведения, которая определялась партийными документами того времени».
Осенью 1902 г. в провинциальных губернских жандармских управлениях (ГЖУ) стали создаваться охранные отделения. Вскоре они стали непременной частью ГЖУ. В Департаменте полиции Особому отделу, заведование которым поручили выдающемуся специалисту, С. В. Зубатову, были приданы функции особого органа по борьбе с революционным движением и террором в особенности. Были приняты чрезвычайные меры охраны императорской семьи, министров, высокопоставленных государственных деятелей. Их выезды совершались после консультаций с начальниками охранных отделений.
Денежные поступления на нужды Боевой организации до конца 1907 г. были постоянны и весьма значительны. Кассиры ЦК А. А. Аргунов, затем М. А. Натансон БО в средствах не отказывали. Согласно подробному докладу, составленному В. С. Гоц за январь 1904 г. - декабрь 1907 г., Азеф взял из кассы ЦК 319919 франков, ежемесячно около 2500 рублей. Кроме того, специальные пожертвования «на центральный террор» одно время не проходили через кассу ЦК, а сразу передавались БО, т.е. тому же Азефу. Азеф после разоблачения и бегства писал жене: «... через мои руки проходили десятки тысяч без отчета». Савинков был убежден, что Азеф крал значительные партийные суммы. Савинков, Азеф, а также некоторые члены БО не стесняли себя в тракт на личные нужды, вызывая частые нарекания в партии. Согласно утверждениям Савинкова, «дело Плеве» обошлись партии в 30 тысяч, «дело великого князя Сергея Александровича» - в 7 тысяч рублей. Вероятно, это преуменьшенные суммы. Другие авторитетные члены партии называли суммы в 50 и 40 тысяч рублей.
Совсем иным было финансовое положение летучих боевых отрядов, боевых дружин. Зачастую они не только обеспечивали себя, но, после экспроприации, отдавали значительную часть средств комитетам на общепартийные нужды. Порой, члены этих отрядов, буквально, бедствовали.
Боевая организация была немногочисленной. По подсчетам В. М. Зензинова, М. А. Натансона и В. М. Чернова, за все годы существования в ее состав входило 78-80 человек. Весной 1905 г. она насчитывала около 30 человек. Ни до, ни после этого времени БО не имела столько членов одновременно. Обычно в ней было от 10 до 15 членов. Особое положение в партии, та роль, которая отводилась БО, тот ореол, который создавался вокруг нее, были причиной того, что тип, образ террориста формировался именно этой небольшой замкнутой группой.
Боевые организации
В исследуемое время историю «центрального» террора ПСР можно разделить на два периода: БО ПСР под руководством Г. А. Гершуни и Е. Ф. Азеф (с февраля 1907 г. по январь 1909 г.) и «инициативная» БО ПСР под руководством Б. В. Савинкова (Боевая группа Б. В. Савинкова – с января 1909 г. по март 1911 г.)
Самоустранение осенью 1906 г. Азефа и Савинкова от руководства БО ПСР в связи с невозможностью продолжать работу в прежних технико- организационных формах встретило сопротивление ЦК ПСР.
Настоящей подоплекой этого дела являлись терзания Азефа, мучительно искавшего новой линии своего поведения, позволившей бы ему выжить, оградив его от подозрений как со стороны А. В. Герасимова – своего полицейского руководителя, так и эсеров.
Азеф предпочел объявить невозможным продолжение террора в старых формах, на которые охранка уже якобы нашла противоядие. Но подобная позиция заставляла ЦК ПСР воспринимать уход руководителей БО как временный, до выработки новых технических и организационных форм ведения террористической борьбы. Попытки В. М. Чернова, М. А. Натансона и Н. И. Ракитникова в ноябре 1906 г. уговорить боевиков продолжить работу без самоустранившихся руководителей БО не оставляли у Азефа сомнений, что при первой же возможности ЦК воссоздаст БО и без него.
Оставляя планы об уходе как запасной вариант, Е. Ф. Азеф видел для себя выход в это время в постройке аэроплана и в ведении боевого дела совместно с Г. А. Гершуни. Идея создания аэроплана принадлежала русскому эмигранту Сергею Ивановичу Бухало, жившему в Мюнхене и согласившемуся отдать свое изобретение в руки боевой организации для нанесения бомбовых ударов по резиденции царя.
История БО ПСР не закончилась с роспуском в январе 1909 г. после разоблачения Е. Ф. Азефа. Последняя страница ее истории, связанная с Б. В. Савинковым, вновь вернувшимся к боевой работе, закрылась лишь весной 1911 г. первое практическое следствие разоблачения Азефа для партии проявилось сразу же – возникла настоятельная необходимость роспуска старой БО и отставки ЦК ПСР. В этой ситуации Савинков действовал решительно: он заявил ЦК ПСР о своем желании создать боевую группу и возглавить ее.
В конфликтные отношения с руководством партии Б. В. Савинков вступил в связи с его крайне негативной реакцией на выводы Судебно-Следственной комиссии по делу Азефа и на позицию, которую заняла в этом вопросе ЗД ЦК ПСР. Не исключено, что этот конфликт стал одним из веских оснований для принятия членами БО решения о самороспуске, т. к. еще за несколько дней до выхода «Заключения» позиция членов БО была иной.
Эсеры-максималисты
В 1904 г. в партии появилась группа «аграрных террористов» (лидеры - М. И. Соколов, Е. И. Лозинский), оформившаяся впоследствии, в 1906 г., совместно с так называемой «московской оппозицией» (В. В. Мазурин и др.) в «Союз социалистов-революционеров-максималистов», провозгласивший террор своим основным средством борьбы. Этими эсеровскими раскольниками были совершены самые кровавые и отвратительные террористические акты в годы революции, в том числе взрыв дачи П. А. Столыпина 12 августа 1906, а также самые крупные экспроприации - ограбление Московского общества взаимного кредита, когда партийную кассу за 15 минут пополнили 875 тыс. руб. и захват казначейских сумм (около 400 тыс. руб.) в Фонарном переулке в Петербурге. Причем последний «экс» стал и одним из самых кровавых.
В программном отношении расхождения заключались в том, что «раскольники» не признавали программы-минимум, настаивая на осуществимости немедленной социализации земли, фабрик и заводов. В тактическом плане максималисты отдавали приоритет терроризму, считая его универсальным средством борьбы против самодержавия, эксплуататоров, а также лучшим методом агитации, способным в конце концов побудить массы к восстанию. Экспроприации максималисты рассматривали как особую форму классовой борьбы, средство «конфискации частных капиталов» и преодоления «фетиша собственности».
В 1906-1907 годах максималистами было совершено около 50 террористических актов. Отношение к человеческой жизни, не говоря уже о собственности, у максималистов было сходно с крайними анархистскими группами. Замечателен комментарий лидера максималистов М. И. Соколова («Медведя») по поводу многочисленных жертв среди «посторонних» при взрыве дачи Столыпина: «... Эти "человеческие жизни"? Свора охранников, их следовало перестрелять каждого в отдельности... дело не в устранении, а в устрашении, они должны знать, что на них идет сила. Важен размах... Каменную глыбу взрывают динамитом, а не расстреливают из револьверов». Эсеры выпустили специальное заявление о своей непричастности к взрыву на Аптекарском острове и о моральном и политическом осуждении такого рода покушений. Заявление было во всяком случае необычным для революционной партии; Б. И. Николаевский высказал предположение, что оно было принято под давлением Азефа, испугавшегося возможной реакции своих работодателей из Департамента полиции.
Тактический план максималистов обнаруживал явный перекос в сторону нелегальных и, в первую очередь, террористических средств борьбы. На практике перекос становился еще более очевидным, поскольку намерение максималистов вести широкую агитационно-пропагандистскую работу так и не было осуществлено, и террор явился главным и почти единственным делом их организаций на всем протяжении первой революции. По неполным данным, за 1906 – 1907 гг. ими было осуществлено свыше 50 террористических актов главным образом против представителей репрессивных органов самодержавия и членов черносотенных организаций, причем большинство этих покушений (около 40) пришлось на 1907 г.
Рождение терроризма в России
Иногда можно встретить утверждение, что традиции революционного 
заложили декабристы, попытавшиеся в декабре 1825 года вооружённым путём свергнуть существовавшую власть. При том, что сама идея вооружённого метода изменения государственного устройства действительно созвучна принципам революционного и любого политического терроризма, с научной точки зрения считать декабристов первыми революционными террористами неправильно. Восстание 14 декабря 1825 года можно рассматривать как попытку государственного переворота (по мнению некоторых, дворцового переворота) с помощью армейских частей, однако это не являлось актом революционного террора.
Непосредственно революционный террор в Российской империи начал зарождаться в шестидесятые годы XIX века в среде радикальных революционеров, считавших, что царские либеральные реформы недостаточны для улучшения жизни народа и нужны более коренные преобразования. На эти преобразования самодержавие добровольно не пойдёт, следовательно, ради блага всего народа нужно прибегнуть к террору против малочисленной группы руководителей и охранителей режима. Первым русским революционным террористом считают Дмитрия Каракозова, совершившего покушения на Александра II в 1866 году.
Однако по-настоящему революционный террор конца позапрошлого столетия развернулся после 1878 года, когда Вера Засулич стреляла в петербургского градоначальника Трепова за его издевательства над политическими заключёнными. Суд присяжных оправдал Засулич и это стало сигналом для революционеров – они посчитали, что общество уже настолько устало от самодержавия, что молчаливо одобряет террор против него. Второй пик революционного террора в Российской империи пришёлся на начало XX века и был спровоцирован Кровавым воскресеньем 1905 года и последующими революционными событиями.
Кто применял революционный террор
На разных этапах своего существования и деятельности террор как метод политической борьбы с самодержавием (во-первых, как способ дезорганизация функционирования режима, во-вторых, как метод повышения аполитической активности населения) использовали большинство революционных организаций и партий Российской империи второй половины XIX – начала XX веков. Однако некоторые организации использовали революционный террор особенно широко или достигли в нём особенных успехов. Первой по-настоящему успешной на этом поприще оказалась организация «Народная воля». При том, что большинство её участников занимались иными методами политической борьбы (издание революционной литературы и периодики, агитации среди населения, организация собственных ячеек в различных сфера деятельности и так далее), эта организация вошла в историю именно благодаря своим террористическим акциям, направленным против высокопоставленных представителей власти. И прежде всего, это была настоящая охота на Александра II 
, который чудом пережил два покушения со стороны народовольцев, в 1879 и 1880 годах, однако не смог пережить третьего, 1 марта 1881 года. Впрочем, уже через несколько лет «Народная воля» потеряла своё влияние.
В начале XX века достойными наследникам террористической деятельности народовольцев стала партия социалистов-революционеров, общеупотребимое название которых звучало как эсеры (устное произношение письменного сокращение «с-р»). При этом эсеры декларировали террор как основное содержание политической борьбы против самодержавия (в отличие от народовольцев) уже с самого начала существования своей партии, с 1901 года. Внутри партии была создана законспирированная Боевая организация, которая занималась подготовкой и проведением наиболее важных акций. Первым из громких терактов Боевой организации стало убийство в 1902 году министра внутренних дел Сипягина, а самыми громкими операциями стали успешные покушения на министра внутренних дел Плеве (1904) и московского градоначальника великого князя Сергея Александровича (1905). После пика революционного террора (1905-1907) активность и значение социалистов-революционеров снизились – во многом из-за успешных действий против неё полиции.
Что касается революционного террора в исполнении партии большевиков, то до 1905 года они практически не участвовали в этой форме политической борьбы. В партии существовали свои боевые организации, однако до самой революции 1905 года они не осуществляли серьёзных террористических актов. Отчасти это было связано с тем, что основными «игроками» на этом поле деятельности были эсеры и вступать с ними в конкуренцию было заведомым проигрышем. С другой, позиция Ленина в то время заключалась в критике эсеров и в частности их террористической тактики. Однако после начала первой революции большевики стали активно использовать террор, причём как в его организованной форме (покушения на конкретных лиц и так называемые экспроприации (ограбления с целью получения денег на деятельность партии)), так и в стихийной, направленной против всех представителей власти или сторонников самодержавия. Впоследствии многое из этого опыта было использовано большевиками уже в ходе «красного террора» в ходе Гражданской войны.
В январе 1902 года официально образовалась партия социалистов-революционеров - с центральным комитетом, газетой «Революционная Россия» и девизом «В борьбе обретёшь ты право своё». В программе говорилось: «Признавая в принципе неизбежность и целесообразность террористической борьбы, партия оставляет за собой право приступить к ней тогда, когда при наличности окружающих условий она сочтёт это возможным…».
Главной задачей партии являлось свержение самодержавия, конечной целью - переустройство России. Средство борьбы - агитация и террор. Считалось, что крестьянская община может использоваться как ступень к переходу в социализм.
Руководство партией сложилось из Гоца, Гершуни, Чернова, Рубановича, Азефа, Минора, Натонсона… Старшим по возрасту, да и по жизненному опыту из них был Михаил Гоц.
 |
| Гершуни со Спиридоновой |
Ещё один очень видный деятель партии эсеров - Виктор Чернов. Он родился в 1876 году, из потомственных дворян, в будущем станет министром земледелия в правительстве Керенского и, по некоторым данным, немецким шпионом. Но это тоже потом. Ему пока нет и тридцати. Чернов занялся литературно-террористической работой. В следующие годы выходят его брошюры «Земля и право», «Крестьянин и рабочий», по сути, это экономические исследования.
По сравнению с социал-демократической, программа эсеров была понятна каждому. К тому же, молодёжь романтически настраивалась на волну конспирации, борьбы «плаща и кинжала». К 1903 году на фоне общего либерализма организации партии возникли чуть ли не по всей России. Велась пропаганда среди учащейся молодёжи, городских рабочих, крестьянства.
Студенческие волнения 1899-1901 годов начали то общественное движение, которое затем подогревали заграничные центры. Однажды у московских студентов произошло столкновение с полицией, которая разогнала их нагайками. Студенты объявили забастовку, подхватили её и другие города. Правительство приняло «Временные правила об отбывании воинской повинности воспитанниками учебных заведений, удаляемыми из сих заведений за учинение скопом беспорядков».
В обществе создалось враждебное отношение к правительству, либералы всячески поносили министра народного просвещения Боголепова, профессора римского права. В 1901 году бывший студент Пётр Карпович стрелял в Боголепова и смертельно ранил его. На допросе Карпович объявил себя социал-революционером. Его приговорили к 20 годам каторги. Пять лет из них он просидел в Шлиссельбургской крепости, потом его перевели в Бутырку, а затем в Акатуй. В 1907 году он бежал за границу, был членом Боевой организации эсеров. После февральского переворота возвращался в Россию, но пароход, на котором он находился, подорвался на немецкой мине.
Во втором номере «Революционной России» за 1902 год была помещена статья «Выстрел Карповича»: «В личной отваге важнейший залог революционного успеха… Если есть отвага в груди, ты заставишь обывателя поверить в свою силу, а правительство затрепетать перед твоею решительностью. Если есть отвага в груди, ты не побоишься не только нагаек, но и виселицы. Если есть много отваги в груди, прямо и смело к врагу подходи и срази его острым кинжалом».
В 1903 году партия эсеров имела в России десять типографий. Революционная агитационная литература - важная часть партийной работы, но громко заявить о партии мог только террор.
Осенью 1901 года образовалась отдельная боевая группа, вдохновителем которой стал Григорий Гершуни. Он обладал сильной волей, большой способностью убеждать людей. Хитрый и беспринципный, Гершуни как паук вовлекал в свои сети романтическую молодёжь, делая её исполнителем своих замыслов. Он организовал убийство министра Сипягина и покушение на князя Оболенского, готовил целый ряд других терактов.
До перевода в Петербург Дмитрий Сергеевич Сипягин был губернатором в Москве.
Став министром внутренних дел Российской империи, он нисколько не изменился. От Сипягина так и веяло русской патриархальностью. С окладистой бородой, умными карими глазами, неизменным радушием и внимательностью он походил на традиционного русского помещика. Работы у Сипягина образовалось много, но, выкроив какое-то время, он хотя бы на день выезжал на охоту. Другой его страстью была музыка. Он играл, представьте, на виолончели.
Итак, «Северный союз социалистов» был разгромлен, о чём мы рассказывали в предыдущих выпусках нашей рубрики. За границей начались переговоры об объединении разрозненных групп. Для этого очень бы не помешал печатный орган, который безопаснее было выпускать за границей. Туда и выехали избежавшие ареста Азеф с семьёй и Мария Селюк. «Азефу мы вручили всё, - говорил Аргунов. - Мы ему рассказали все наши пароли, все без исключения связи, все фамилии и адреса и отрекомендовали его заочно своим близким. За границей он должен был явиться с полной доверенностью от нас…».
Став министром, Сипягин повёл борьбу на два фронта. Как грибы росли революционные организации. Другая беда заключалась в том, что между самодержавной властью и народом стояла бессовестная и корыстная бюрократия. Россией правили сорок тысяч столоначальников, далеко не всегда следовавших закону.
Предшественник Сипягина министр Боголепов был убит. Не миновал этой участи и Сипягин.
В петербургской гостинице поселился некто Степан Балмашов, саратовский уроженец. Его отец дважды подвергался административной ссылке за пропаганду. Сына исключили из университета за участие в беспорядках, он ничем не занимался, жил то в Харькове, то в Саратове. Вскоре Балмашов попал под влияние Гершуни. Тот снабжал его деньгами, распалял революционный пыл, наконец, подбивал на убийство Сипягина, как на революционный подвиг.
Балмашов под чужим именем заказал в магазине адъютантскую форму. Потом приобрёл погоны, шашку и прочее к форме. Наняв карету, Балмашов приехал к зданию Государственного совета, где в этот день было заседание кабинета министров. Но террористы, видимо, не знали, что заседания высших учреждений начинаются не в 12 часов, а несколько позже. Представившись адъютантом одного из великих князей, Балмашов потребовал доложить о нём министру внутренних дел. Швейцар ответил, что того нет, но скоро будет. Балмашов бросился в карету, но минут через пять вернулся, сказав, что по дороге встретил карету министра.
Когда Сипягин вошёл в подъезд Мариинского дворца и стал снимать с помощью швейцара шубу, Балмашов подошёл к нему и подал пакет, сказав: «От Его Императорского Высочества». Сипягин стал надрывать конверт, и в это время террорист выстрелил в него в упор. Пуля попала в живот. У Сипягина подкосились ноги, и он стал опускаться на колени. Балмашов со словами «не будешь больше циркуляров писать» выстрелил ещё. Пуля попала в шею. Двумя другими выстрелами Балмашов ранил выездного лакея Министерства внутренних дел.
Набежал народ. Сипягина перенесли на диван. По рубашке тонкой струйкой бежала кровь. Он пришёл в себя, глаза открылись: «Послали ли за женой?». Потом посинел и потерял сознание. И так несколько раз. «Сообщите государю. Хочу видеть государя. Я верой и правдой служил государю и никому не хотел зла». Глаза опять закрылись. Ему дали кислород. «Священника», - послышался слабый голос.
Министра отвезли в больницу, где он через несколько минут скончался.
Подготовил к печати
Эдуард ПОПОВ
(Продолжение следует.)
С нормальными, красочными текстовыми выделениями, видеороликами, и дополнительными иллюстрациями статью можно прочесть тут:
http://bolshoyforum.com/forum/index.php?page=97
Тучи над городом встали.
В воздухе пахнет грозой…
Суверенитет народа выше суверенитета созданного им государства. Народ имеет право на восстание против нарушивших общественный договор правителей, писал всего несколько десятилетий спустя после английской революции, в своём «Учении о государстве и праве» великий английский философ Джон Локк. Современник восстания народа против своих правителей знал, о чём говорил, и не мог не отметить объективный характер событий. Власть имущие во все времена пытаются представить выступления против себя исключительно происками иностранных держав, отщепенцев, или даже иррациональных тёмных сил. Одно они до самого последнего момента отказываются признавать, - восстания собственного народа. Тем ни менее есть народные восстания, революционных масштабов, есть и предшествующие им события, указывающие на сгущающиеся тучи. И сколько бы не пытались, как в случае с февральской буржуазной революцией, современные лжеисторики, представить требование об отречении царя армией, государственными институтами Российской Империи, Государственной Думой, всем восставшим Петроградом сбродом пьяных солдат, сколько бы не отворачивались от обращения Священного Синода РПЦ, благословившего отречение, а царя, подписавшего его, факт остаётся фактом. Были объективные причины революции, были и предшествующие события. Не сразу удалось опрокинуть монстра феодализма; прежде чем собрать урожай, поле надо вспахать, и засеять. Для освежения в памяти истории, ещё двадцать лет назад известной любому школьнику, а ныне старательно замалчиваемой, дадим справку, тем более что это поможет нам сориентироваться в дне сегодняшнем, и попытаться предсказать будущее.
Революционный террор в Российской империи
Положение дел на сегодняшний день
По официальным данным в современной России есть только «кавказский» терроризм, большей частью там же, на Кавказе; социального, а тем более революционного терроризма нет и вовсе, если не считать таковым подрыв памятника Николаю II в Подмосковье. Нет, и быть не может, якобы потому, что народ живёт счастливо, богато, в неустанной заботе правителей о себе. Три раза оправданный присяжными заседателями, и судимый в четвертый раз за преступление, которого он не совершал, полковник Квачков, с группой таких же невиновных людей обвиняется в покушении на Чубайса из личной неприязни. Тут тоже официально «всё чисто». «Норд-Ост» и бисланскую школу захватывали явно не революционеры. Но посмотрим, есть ли мотив, почва, для возникновения боевой революционной борьбы в России, опираясь на данные ООН, чтобы избежать упрёка в необъективности. Экстраполируя прирост населения в РСФСР накануне распада, мы получим потери РФ на 2010 год от падения рождаемости, и возросшей смертности минимум свыше двадцати миллионов! И эта цифра постоянно увеличивается. Если мы возьмём Украину, Прибалтику, Белоруссию, Молдавию, потери увеличатся, чуть ли не вдвое. За последние 15 лет уровень потребления продовольствия россиянами снизился на 22 процента. С 1990 года потребление мяса сократились в 1,4 раза, молока - в 1,7 раза, а рыбопродуктов - в 1,8 раза. РФ заняла первое место в мире по самоубийствам, и второе место по болезням сердца, второе место по количеству долларовых миллиардеров, и миллионеров, одно из последних мест по продолжительности жизни мужчин, беспризорность достигла уровня Гражданской войны. За последние 10 лет количество потребляемых наркотиков в РФ 3,5 раза превысило совокупное потребление героина в США и Канаде (около 20 тонн) и почти вдвое потребление в Китае. В общем, мы увидим, что катастрофа, случившаяся с нами после 1991 года, не идёт ни в какое сравнение с царскими временами, демонстрировавшими неуклонный прирост населения, благосостояния и продолжительности жизни. Тем ни менее, там всё бурлило революционным сопротивлением, у нас же пока ни слуху, ни духу. Или всё-таки оно есть? Летом прошлого года горожане Пикалёво в Ленинградской области взяли штурмом здание городской администрации, и перекрыли федеральную трассу, создав пятисоткилометровую пробку, требуя зарплаты за полгода, и запуска остановленных градообразующих предприятий. С марта не видевшие отопления, горячей воды, и денег люди добились приезда Путина, удовлетворившего требования. По нашим сведениям никто не наказан. Однако, истребление россиян, неуклонно проводимое Кремлём с 1991 года, продолжается.
Поищем ещё. Руководствуясь статьёй 31 конституции РФ (Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование) 21 декабря 2009 года дольщики, одетые в футболки с названиями городов и районов, в которых они так и не получили оплаченное жилье, около здания Госдумы РФ пытались добиться встречи с её председателем Борисом Грызловым, и требовали привлечь к ответственности депутата Госдумы Марину Игнатову, которая, по их сведениям, является основательницей компании-застройщика микрорайона "Дружба-2" в Домодедово. Одной из участниц пикета Ольге Мазур, снимавшей акцию на видео, милиционеры, отнимая камеру, сломали грудину, а её мужа-колясочника, пытавшегося защитить жену, жестоко избили. Оба попали в институт Склифосовского. Задержаны и доставлены в ОВД "Тверское" 12 участников акции, в том числе шесть человек, приковавших себя наручниками. Представитель ГУВД Москвы заявил, что все задержанные будут привлечены к административной ответственности. Или вот: лидера свердловского отделения запрещенной Национал-большевистской партии Алексея Никифорова в сентябре 2009 года суд приговорил к одному году колонии за принадлежность к запрещенной партии (вторая часть 282-й статьи УК РФ). Со стороны конвоя он подвергается унижениям и избиениям.
Мы могли бы приводить сотни и сотни подобных примеров нарушения Кремлём статьи в собственной конституции, в которой не написано ни про какие разрешения местных или федеральных чиновников шествий и демонстраций, примеры избиений, лишения свободы на годы тех, кто пытается реализовать свои конституционные права. Почти каждый день где-то в Российской федерации правоохранительными органами избиваются, арестовываются, приговариваются к срокам лишения свободы мирные демонстранты, и всё чаще и чаще люди лишаются свободы за политические убеждения вопреки статье 29 той же конституции, гарантирующей свободу слова и мысли. Нарушаются базовые конституционные права на свободу совести, тайну переписки, проведение референдумов, суд присяжных. Молодые ребята из молодёжных оппозиционных организаций годами сидят в застенках за вывешенный банер, призывающий Путина уйти в отставку, брошенное в чиновника яйцо, майонез, за членство в запрещённой партии, либо просто по сфабрикованному делу, либо им без лишних слов проламывают голову в тёмном переулке. Теряет смысл любая публичная, мирная, безоружная протестная акция, поскольку кара за неё сравнивается с вооружённым нападением. Даже обывателю известна огромная трудность поимки террориста-одиночки; опыт террористов в США показывает, что устраивать индивидуальные теракты или убийства можно десятилетиями, а потом спокойно и счастливо умереть в своей постели от старости. Зачем же воевать с ветряными мельницами рискуя жизнью, если аккуратно подложенная взрывчатка сделает больше, чем демонстрации от Владивостока до Калининграда? Пикалёвская акция, удавшаяся исключительно из-за массовости, и пока ещё страха Кремля перед применением массовых расстрелов, исключение, подчёркивающее правило. Появление новых Каракозовых, Засулич, Гриневицких логически вытекает из сложившейся ситуации, как и попытки Кремля, скрыть террористические акты. Давайте же повнимательнее присмотримся к последним громким трагедиям, и реакции на них властей.
- Подрыв «Невского экспресса» 13 августа 2007 года, и 27 ноября 2009 года. Обвинён Павел Павлович Косолапов (род. 27 февраля 1980 г. Волгоградская область) этнический русский, донской казак. По версии правоохранительных органов РФ, изложенной СМИ - один из организаторов террористических актов в Москве, Подмосковье, взрывов остановок в Воронеже и Новгородской области в 2004-2007 годах, руководитель преступной группы. Упоминавшийся в прессе как русский мусульманин, приближенный Шамиля Басаева и лидер одной из террористических групп, родился на хуторе Большой Серафимовичского района Волгоградской области. Детство провел на хуторе Горбатовский того же района. Кроме него, в семье было еще двое детей - его младший брат Иван и сестра Елена. Односельчане характеризовали Косолапова как способного, но обыкновенного парня с обычными для его возраста увлечениями, проблемами, интересами. В 1997 году Косолапов поступил в Краснодарское высшее военное командно-инженерное училище ракетных войск. После расформирования училища в 1998 году Косолапова перевели в Ростовский военный институт ракетных войск. По рассказам бывших однокурсников Косолапова, он любил экстрим, прыгал с высоких мостов в реку, занимался рукопашным боем, но тренировался время от времени, фанатом этого дела не был. Однако осенью 1999 года курсант Косолапов подал рапорт с просьбой об отчислении, указав причиной ошибку в выборе профессии. После ухода из училища проходил срочную службу в ракетных войсках Ростовской области и в Чернышковском районе Волгоградской области. После демобилизации вернулся в Горбатовское, окончил курсы сварщиков, однако по специальности не работал, поскольку в совхозе не платили денег. На жизнь себе и своей семье зарабатывал покосами сена для скотины, вязал веники, которые мать и сестра продавали на рынке. Работы на хуторе не было, и как многие местные молодые люди, уезжал на заработки. 5 декабря 2003 года неподалеку от Ессентуков произошел взрыв в электричке "Кисловодск - Минеральные Воды". В тот же день на совещании у президента России Владимира Путина директор ФСБ Николай Патрушев сообщил, что теракт осуществила группа из четырех террористов, чьи личности установить не удалось. В дальнейшем СМИ начали называть организатором акции Косолапова. Косолапов, по данным оперативников, подготовил и принял участие в осуществлении взрывов на газопроводах в Подмосковье (близ Чехова, Подольска и Бронниц) и трех опор ЛЭП у Симферопольского шоссе. В марте того же года, после того, как занимавшиеся расследованием взрывов сотрудники ФСБ нашли в Люберцах снимаемую Косолаповым квартиру, где, по их сведениям, проживали диверсанты, бывшего курсанта объявили в розыск за незаконное хранение взрывчатых веществ и боеприпасов. СМИ так же обвиняли во взрывах в Воронеже и в московском метро террористическую группу боевика-славянина некоего Максима Панарьина. Однако версия сотрудников правоохранительных органов о связях Косолапова с чеченскими боевиками противоречит фактической хронологии событий: В 1999 году Павлу Косолапову было лишь 19 лет. Продолжительность обучения в Ростовском военном институте ракетных войск составляет 5 лет, на выпускном курсе он должен был учиться не ранее 2001 года. К тому времени знаменитый учебный центр Хаттаба уже был уничтожен: российские федеральные войска заняли селение Сержень-Юрт Шалинского района Чечни весной 2000 года. В это время Косолапов был курсантом Ростовского военного ВУЗа. Любопытно так же то, что первым в 2004 году написавший о Косолапове журналист газеты "Время новостей" Александр Шварев, в 2009 году, будучи журналистом агентства "Росбалт", признался в получении информации на Косолапова от оперативных работников правоохранительных органов, отказавшись разглашать имена и принадлежность к конкретным силовым структурам. Однако он заявил, что лично видел фотографии Косолапова, изъятые в Чечне в начале 2000-х.
В итоге мы видим молодого русского террориста из бедной семьи, которого правоохранительные органы пытаются сделать чеченским боевиком. На сайте кавказских боевиков «Кавказ-центр» действительно появляются статьи за подписью террориста П.П. Косолапова, но там тоже не всегда говорят правду. В довершении, получив очередной удар по престижу, Кремль начал предпринимать отчаянный попытки дезинформации, распуская слухи о техногенном характере крушения «Невского экспресса». Если бы не большое количество иностранцев, снимавших происходящее на свои мобильные телефоны, не подключение зарубежных СМИ, наконец, не телерепортаж с воронкой, трагедию списали бы на очередное разгильдяйство. Вдруг в интернете появилось больше количество статей убеждавших, якобы, в выгоде властей всё списывать на террористов, прикрывая собственную организационную несостоятельность, и взрыва-то никакого не было, а воронка, показанная в телевизионных новостях, - от второго взрыва, прогремевшего на следующий день, 28 ноября в 14.00. Выяснив, что воронка была показана до второго взрыва, её сначала назвали нарисованной при помощи компьютерной графики, а потом бомбардировали целой серией лженаучных статей за подписями «экспертов», «доцентов», «докторов» объяснив взрывообразным резонансом, якобы случающимся сплошь и рядом во всём мире. Тут особо хочется отметить сайт Гарри Каспарова, не только рьяно убеждающий в техногенном характере крушения «Невского экспресса», трагедии «Саяно-Шушенской ГЭС», но в придачу к статье вручавший одно время бонус в виде четырех троянских программ помимо, или вопреки своей воле.
- Пожар в клубе «Хромая лошадь» в Перми 5 декабря 2009 года. От пожара пострадало 234 человека, почти все присутствующие в зале; из них погибло 155 человек, то есть 66%. По официальной версии пожар, и огромное количество жертв вызваны несоблюдением правил противопожарной безопасности. По телевидению сотни раз крутился ролик последних минут перед событиями, когда ведущий просит всех покинуть помещение из-за небольшого очага возгорания соломы под потолком. Присутствующие организованно и спокойно идут по направлению к дверям, кто-то уже выходит, а потом вдруг ролик обрывается, и нам рассказывают историю про коллективную потерю сознания после одного вдоха едкого дыма, и обгорание за одну минуту, несмотря на то, что пожарная часть находится в соседнем здании, на расстоянии не более 100 метров, и уже через минуту две пожарные машины приступили к тушению. Диктор местного телевидения (http://irk.kp.ru/online/news/582141/) сразу после событий объявила о двух взрывах в клубе «Хромая лошадь», ни словом не обмолвилась про пожар; врачи скорой помощи транспортировали тела с оторванными конечностями и с лохмотьями вместо одежды. «Когда разбили первые окна и в зал хлынул свежий воздух, раздался взрыв. Он был такой силы, что у девочки, продававшей входные билеты, которая на тот момент сидела у входа в зал (сцена находится в другом конце зала), опалило руки. Страшно было до жути. На девочках горели нейлоновые яркие платья». «Я была неподалеку от места взрыва... в кафе.....совсем рядом с "Хромой лошадью"....когда вышла на улицу просто сначала ничего не поняла.....а потом люди стали кричать: "ВЗРЫЫВ в Хромой!!!». «После взрыва люди вылетали из окон кафе, словно в ужасном боевике». «Я выбежал из машины, даже не заглушив ее. Народ уже выбегал, после чего я увидел некую вспышку, напоминающую паяльную лампу большого диаметра из центрального входа». «Большинство пострадавших - просто закопченные. Есть в крови все, но таких я видел единицы. Правда непонятна их одежда - у многих клочками висит». «При пожаре обычно одежда у людей лоскутами не идет... я видел не менее десятка людей, у которых одежда была разорвана... Да и обилие крови у некоторых не объяснить пожаром. Все стекла выбиты, на руках несли молоденьких девушек, все обгорелые. Начался сильнейший пожар, и сразу же пошел едкий дым. Те, кому удалось спастись, убегали. Если бы не служебный выход, погибли бы намного больше», - вспоминали очевидцы. А вот из местной прессы: «В здании клуба выбиты все окна. … Показания очевидцев случившегося сильно рознятся. Одни говорят, что окна выбило взрывной волной, другие, что их выбили находившиеся внутри люди, чтобы не задохнуться от дыма и продуктов горения. Нам удалось побеседовать с жильцами дома по улице Куйбышева, 9, в цокольном этаже которого расположен клуб «Хромая лошадь». Примерно все они рассказали одно и тоже. Около часа ночи за окнами стал слышен шум, крики. Чуть позднее, около 01-30 к «Хромой лошади» стали подъезжать машины милиции, МЧС, скорой помощи. Еще через некоторое время в квартирах появился запах гари…. Пожарные тушили клуб не долго. Все быстро началось и быстро закончилось». Сначала шум, крики, потом (!!!) запах гари, и мгновенное тушение возгорания. Тем ни менее, федеральные каналы, и официальные лица нигде даже не упомянули про взрывы, объявив причиной возгорания «холодный фейерверк», максимальная температура горения которого не превышает 70 градусов Цельсия, а огромное количество жертв отсутствием окон, запасного выхода, быстрым распространением огня, и ядовитыми парами. Государственная экспертиза отменила росчерком пера закон природы, написав в акте, что семидесятиградусный источник поджог тростник, горящий при температуре 230 градусов Цельсия. Чёрный ход, через который персонал кухни спокойно и без потерь покинул здание, вдруг в СМИ оказался заложен кирпичом, а потом труднонаходимым, словно это подземный ход под большой кастрюлей, из сказки «Три толстяка». Вслед за исчезновением чёрного хода, СМИ «заложили» и окна, даже несмотря на публикацию в день трагедии главной официальной газетой России («Российская газета») диаметрально противоположной информации: «Огонь быстро охватил зал, потому что в помещении был деревянный потолок, а кроме того, были открыты окна и двери». Чуть позже начала разрабатываться сказка про чрезвычайно огнеопасный утеплитель, даже не горящий при температуре обычного пожара, выделяющий поразительно едкий дым. Особенно тут отличился канал «РенТВ», каждый свой новостной выпуск повторяющий заклинание пиротехнической опасности. Сначала называется химический элемент, присутствующий в утеплителе и напалме, применявшемся армией США во Вьетнаме, показываются гигантские пожарища, а потом стрелки переводятся на «Хромую лошадь», дескать, утеплитель это типа напалм. Сжигается, якобы грамм утеплителя в вытяжном шкафу, и уже все присутствующие хватаются за горло и бегут на воздух. Тут же снова «доктора-академики» со своей экспертизой неумопостигаемой ядовитости утеплителя, минимум полвека применяющегося при строительстве во всех развитых странах, как самый безопасный материал. Тем ни менее, пиротехника не только не стала причиной возгорания, она даже не загорелась! Сотрудники МЧС на месте трагедии обнаружили два целёхоньких ящика холодного фейерверка, в каждом по девять зарядов. Однако хозяева клуба были мгновенно арестованы, а президент Медведев, не дожидаясь ни суда, ни даже расследования объявил их виновными, назвав попутно «уродами», что лишний раз подчёркивает отношение правящей клики к рядовым гражданам. Не добившись признания своей вины от арестованных владельцев клуба, следователи традиционно прибегли к давлению, «обнаружив» за ними массу налоговых преступлений. Адвокаты обвиняемых провели следственный эксперимент на полигоне НИИ прикладной химии в Сергиевом Посаде. В беседке с соломенной крышей пиротехники сначала зажгли комнатные, а потом уличные «холодные фонтаны», но солома не загорелась, на что следственный комитет истерично обвинил адвокатов в попытке «давить на общественность». Есть приказ президента считать произошедшее пожаром от холодного фейерверка, значит, надо не спорить, а выполнять, и предложенный компромисс в виде замыкательного характера возгорания исключается. В итоге версия следствия на сегодняшний день всё та же, возгорание вследствие использования холодного фейерверка, молниеносное распространение огня вследствие применения утеплителя, обладающего свойствами напалма, огромные людские потери вследствие невероятной ядовитости продуктов его горения, заложенных кирпичами окон, и скрытного расположения запасного выхода. Чья-то заботливая рука не поленилась даже от лица якобы очевидца составить в подтверждение официальной версии подробное описание произошедшего на нескольких листах, и распространить его на большом количестве интернет-форумов. Делать очевидцу было нечего, как сутками сидеть, и заниматься поддержкой Следственного Комитета РФ! Правда, неизвестный действовал более осторожно, признав наличие окон, но, назвав их узкими бойницами, подразумевая невозможность через них пролезть взрослому человеку.
Приведённую в начале статьи фотографию очень трудно найти в интернете, и она ни разу не показывалась по телевизору потому, что на ней чётко, и в пропорции к человеческому телу виден ряд окон вдоль всего фасада здания, через которые не только можно пролезть взрослому, но даже пропихнуть корову! Не окна заложили кирпичом при перепланировке, а возвели стену, в которой окна появились!
Итак, очевидцы и участники событий говорят о двух взрывах, Генпрокуратура про пожар; закон физики утверждает, что горящее при 70 градусах Цельсия не подожжет загорающееся при 230 градусах, Генпрокуратура утверждает, что может; участники покинули помещение через чёрный ход, Генпрокуратура утверждает, что чёрный ход найти не удалось; окна для эвакуации и проветривания имелись, и были открыты, Генпрокуратура утверждает, что отсутствие окон помешало эвакуации и проветриванию помещений. Мировая экспертиза называет утеплитель безопасным, и даже не загорающимся при обычных температурах пожаров, Генпрокуратура утверждает обратное! Новостное сообщение lenta.ru девять дней спустя после трагедии в Перми даёт нам ещё один ценный штрих к работе российских следственных органов. Пожар на Мытищинской ярмарке, начавшийся рано утром 14 декабря, произошел из-за поджога, утверждает официант из сгоревшего кафе, расположенного на ярмарке. Его слова передает "Интерфакс". Около четырех утра в кафе находилось несколько человек, которые отказались расплатиться по счету. Произошла потасовка с участием около 10 человек, однако вскоре она прекратилась. Через полчаса после этого, к кафе подъехали несколько человек, начавших бейсбольными битами громить помещение, облили его бензином из канистры и подожгли. РИА Новости со ссылкой на источник в правоохранительных органах сообщало, что причиной пожара, по предварительным данным, стало короткое замыкание электропроводки, вызванное ее перегрузкой из-за использования электронагревателей в условиях резкого понижения температуры воздуха. Есть свидетели нападения и поджога, есть их показания, но Генпрокуратура тупо проталкивает техногенную версию!
Единственное разумное объяснение произошедшему в пермском клубе может быть только срабатывание заложенной жидкой, или газообразной взрывчатки, мгновенно воспламенившей всех присутствующих, и только мгновенное воспламенение присутствующих может объяснить огромное количество жертв, и пострадавших при начале тушения возгорания двумя пожарными расчётами всего минуту спустя, и длившегося минуту.
Партизанская война, и карательные экспедиции Кремля
Мы установили основание для возникновения революционного терроризма в России, и несколько громких террористических актов, осуществлённых этническими русскими, которых Кремль старательно пытается связать с чеченскими боевиками, либо скрыть террористический характер катастроф. Но если убийство местного чиновника всегда можно списать на криминальные разборки, незначительные взрывы, крушения, с малым количеством жертв, при полной цензуре СМИ свалить на разгильдяйство, и недосмотр, то с крупными, в силу их размера всё иначе. Из-за суматохи, масштаба, важная информация просачивается вовне, а тупость работы фальсификаторов из Генпрокуратуры довершает дело. Современным народовольцам намного сложнее; если сто лет назад политическое убийство царского чиновника называлось своим именем, то теперь нужно взорвать что-то грандиозное, целый притон разврата в областном центре, чтобы привлечь к себе, к своей борьбе внимание. И то, заявить о них можно только опосредовано, через анализ подсовываемых геббельсовской пропагандой общественному вниманию лживых версии. Занимающийся скоро двадцать лет расхищением России, планомерным и целенаправленным истреблением её населения буржуазный Кремль, крайне не заинтересован в появлении Робин Гудов с политическим требованием возвращения народу награбленного. Революционный терроризм, возникающий в недрах какой-либо политической партии, технически искореняется, как мы выше отмечали, очень быстро. Терроризм одиночек почти неуловим, но лишен возможности делать политические заявления, ибо, даже если, и было такое заявление выложено в интернете, разослано по редакциям СМИ, контролирующая их буржуазия никогда не даст правде дорогу. Пример тому «либеральные» сайт Каспарова, и телекомпания «РЕНТВ», приведённый выше. Сама мысль о том, что вдруг станет широко известно об успешных террористических актах неких революционных групп против Кремля, что против буржуазного ига можно и нужно бороться, что один успешный акт порождает двух-трёх последователей, пугает Кремль больше, чем самые грандиозные теракты, поскольку вырывает обывателя из сонного прозябания и пережевывания официоза, ломает сознание, направляет к новым идеям, а идея, овладевшая массами, как писал Маркс, становится материальной силой. Политическое преследование полковника Квачкова, и его товарищей, ложно обвинённых в покушении на Чубайса, это «встречный пожар», призванный остановить распространение революционных настроений и действий. Посадить патриота по выдуманному обвинению, но как бы за то самое, чего боишься больше всего, напугав народ, тактически верный ход. Другой пример кремлёвского зверства в этом направлении, арест Никиты Тихонова, и его жены Евгении Хасис по обвинению в убийстве известного адвоката Станислава Маркелова, и журналистки Бабуровой в январе 2009 года. 29-летний Никита Тихонов и 24-летняя Евгения Хасис были задержаны в начале ноября 2009г., и Басманный суд, как водится, в закрытом режиме санкционировал их арест. На самом деле, Никиту задержали на сутки раньше, чем указано в протоколе, привезли на его съемную квартиру и избивали так, что на суд его, и жену можно было привезти только с чёрными мешками на головах (http://www.youtube.com/v/PrkK_r0fh-I&hl=ru_RU&fs=1&)
По закону обязанный удостоверить личность подсудимых судья, не сделал даже этого. Далее, отказывавшемуся оговаривать себя под пытками оппозиционеру, следователь Краснов пообещал отправить жену «на мужскую хату», где она подвергнется многодневным групповым изнасилованиям, истязаниям, и унижениям, после чего, как настоящий мужчина Никита подписал самооговор в убийстве Маркелова и членстве в националистической организации "Объединенная бригада - 88".
Чуть раньше в СМИ появились заявления брата убитого адвоката, Михаила Маркелова, призванные перетянуть на сторону следствия общественное мнение, полностью поддерживавшие официальную версию. Дескать, брат лицо заинтересованное в наказании виновных, уж он-то врать не будет. Виновный в предъявленных обвинениях не более чем Пушкин, или Гоголь, талантливый, непримиримый оппозиционер Тихонов стал объектом преследования путинских опричников хоть и от отчаяния поймать настоящих террористов, но не случайно.
Никита Александрович Тихонов родился в 1980 году в Москве. В 2002 году окончил исторический факультет Московского государственного университета, занимался пиаром известных политиков, был их спичрайтером, готовил выступления на парламентских выборах экс-министра финансов, одного из лидеров избирательного блока "Новый курс - Автомобильная Россия" Бориса Федорова, одного из руководителей партии "Единая Россия", спикера Государственной Думы РФ Бориса Грызлова. Являлся соучредителем журнала "Русский образ", одноименной ультраправой организации, впервые вышедшим в ноябре 2004 года, вместе с её координатором Ильёй Горячевым, однокашником по истфаку МГУ. В 2006 году на Тихонова решили повесить убийство антифашиста Александра Рюхина, зарезанного неонацистами у метро "Домодедовская" 16 апреля 2006 года; интересы матери убитого в суде представлял известный адвокат Станислав Маркелов. 4 ноября 2009г., сразу после возвращения с Украины, появилась информация о задержании оппозиционера. Соучастницей Тихонова следствие назвало его подругу Евгению Хасис 1985 года рождения, задержанную на день раньше. По версии следствия, Тихонов выступил исполнителем преступления, а Хасис наводчицей. Тогда же Тихонову и Хасис было предъявлено обвинение по части 2 статьи 105 УК РФ ("убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору"). Большой друг Израиля и США, журналистка Юлия Латынина в одной из своих передач на "Эхе Москвы" похвалила результаты следствия. По ее словам, «арестованы сотни - не десятки, а сотни - фашистов. Операция для выманивания Никиты Тихонова с Украины, была организована отдельно и включала в себя публикации в "Новой газете" и участие в ней Михаила Маркелова, брата убитого адвоката. В результате ее проведения Тихонов принял решение приехать на "Русский марш", где и был задержан». На встрече с президентом РФ Медведевым директор ФСБ Александр Бортников доложил, что, - «Получены изобличающие материалы в отношении лиц, которые принимали участие в преступлении, первичная доказательная база, а также конкретная информация, которая является признательной со стороны лица, совершившего убийство. У участников группировки, в которую входили задержанные, изъято большое количество огнестрельного оружия». Выпускника самого престижного ВУЗа РФ, спичрайтера политиков первого эшелона власти приравняли к гопоте, футбольным фанатам, шляющимся целыми днями по улицам с банками пива в поисках хорошей драки, придумали связь с адвокатом. Опричники же Кремля убили адвоката, как главного противника освобождение звероящера Буданова, символа Кремлёвской кавказской политики, и одним махом всех побивахом, - оппозиционер обвиняется в этом преступлении. Дальше жену в камеру с уголовниками, и обвиняемый подписывает самооговор. Фашиствующая пресса фашистского Кремля, называя националистов фашистами, празднует победу. Главный опричник страны, на докладе у президента рапортует об успешном раскрытии дела. Чтобы покрепче вцепиться в Хасис, в декабре 2009г. ей подбрасывают задним числом оружие; подобно повторным обыскам гаража Квачкова, какой следователь, что с собой принёс, то и протоколировал. «Я увидел протокол обыска только через месяц и не нашел в нем 17 тысяч евро, но увидел кучу непонятного оружия», - сказал журналистам Тихонов, во время последнего появления в суде по вопросу продления ему срока содержания под стражей. Лента ру, «Новая газета», радиостанция «Эхо Москвы», как правило, настроенные весьма критично к официальному российскому правосудию, - по делу Тихонова-Хасис либо набрали в рот воды, либо, как Латынина аплодируют. В результате общественное мнение оказалось предоставлено самому себе и официальной пропаганде, а последней выгоднее вообще не муссировать эту тему, проведя суд под полой. Даже соратник Тихонова по «Русскому образу» Илья Горячев во время проведения конференции на «Большом форуме» 3 декабря 2009г. (http://bolshoyforum.com/forum/index.php?topic=54988.60) отвернулся от него: «Отвечаю Вам и всем остальным, кто поднимает тему гибели юриста. Увы, я не вправе ее освещать, высказывать свое мнение и позицию. Я давал подписку о неразглашении». И хотя, Тихонов отказавшись от самооговора на последнем судебном заседании, подал ходатайство в Генпрокуратуру, пожаловавшись на пытки, сомневаться в доведении гестаповцами Путина своего подлого дела до конца, не приходится.
И вновь продолжается бой…
Превращая легальную политическую жизнь в бутафорию, Кремль повторяет ошибку царизма, загоняя страну к новой революции, а революционный терроризм болезненная, но необходимая подготовка к ней. Терроризм заставляет феодалов-диктаторов идти на уступки, позволяя появляться демократическим институтам, в среде которых формируются структуры и персоны, способные в будущем перехватить власть. Смутно сознавая это, Кремль, при помощи фабрики лжи, и цензуры пытается сделать всё, чтобы революционный терроризм оставался незамеченным. В век интернета скрыть достаточно долго какую-либо общественно важную информацию невозможно, думающий человек обязательно её узнает, от нас, лишь требуется внимание. Потому выше, так подробно мы и разобрали несколько примеров. Если кому-то кажется, что его не коснётся пыточное следствие, мешки на головах в залах суда, требование оговорить товарища, либо сесть на скамью подсудимых самому, вымирание народа, избиение обездоленных демонстрантов, то он или ошибается, или из тех, мародеров, которым оккупационная администрация позволяет урвать кусок. Но их тоже коснётся танго «Хромая лошадь», «Бристоль», «кофейня Либмана». Мелкие пакости в виде административного навязывания православия, как средства от восстановления советской власти, в том числе и переносом новогоднего праздника на рождество, тотальная фальсификация итогов выборов не спасут от расправы. Можно, в нарушении всех гражданских норм блокировать банковские счета передвигающегося по стране мятежного майора милиции Алексея Дымовского, чтобы воспрепятствовать его пропагандистской деятельности, можно высосать из пальца дело, и посадить его в тюрьму, но что вы будете делать, когда за головами работников федеральных каналов, и в первую очередь ОРТ, тех самых деятелей, которым гаулейтер России тайно вручал ордена и медали в Кремле за успехи в деле коллаборационизма, начнётся охота, и земля загорится у них под ногами? Что вы будете делать, когда новый Савинков - Косолапов призовёт к ответу следователей Красновых, и их руководителей? Это ведь не расстрел пьяным начальником ОВД Д. Евсюковым, из дела которого уже пропали все его отпечатки пальцев, беззащитного населения, это вас, спрятавшихся от народа за колючей проволокой и шлагбаумами закрытых посёлков, охраняемых многоквартирных домов, ваших жён и детей начали уничтожать боевые революционные организации!
Цель нашей статьи состоит не в оправдании, или пропаганде терроризма, но в понимании происходящего, а кому какие шаги предпринимать, личное дело каждого; Зоя Космодемьянская сделал свой выбор, как и выдавший её крестьянин. Но что точно делать не следует, так это подставлять свои уши под геббельсовскую лапшу кремлёвских СМИ. Конечно же, когда скрывать революционный террор будет бессмысленно, телевизионные кремлёвские шавки наперебой бросятся нам рассказывать про плохих борцов за социальную справедливость, убивающих хороших чиновников из оккупационной администрации, и как мы им должны помогать в борьбе за интересы Абрамовичей, поскольку интересы Абрамовичей, наши интересы. Они будут вешать на борцов террористические акты против бедняков, которые, сами опричники и проведут. Тогда и будет видно, готов ли мы сдать экзамен на зрелость! Ведь самый лучший раб тот, кто не осознаёт своего рабства, считая себя свободным.
Поливанов О.И.
15.01.2010г.